На экране темперамент Федоровой проявлялся лишь отчасти, а в жизни она была неуправляемой. Особенно под градусом. Один раз в ресторане зафигачила бутылкой в какого-то мужика! Тот еле увернулся. Скандал разразился ужасный.
Настя была совсем другой. Редко выплескивала эмоции на людях и просчитывала каждый шаг. Однажды поделилась:
— Как ты думаешь, на кого стоит обратить внимание — на Смоктуновского или на Миронова? Кеша мне больше нравится, но у него жена, дети. А Андрей свободен, но только начинает карьеру. И квартира у него однокомнатная, с сидячей ванной.
— Даже не знаю, что сказать, — честно ответила я. Настин прагматизм ошеломил. Может, она просто рисовалась? Потом закрутила роман с Мироновым.
Андрея я знала неплохо. Он был довольно жестким человеком, но в кругу близких друзей преображался, делался душой общества. Пел, танцевал. Помню, любил босанову. Двигался хорошо, но у него еще не было собственного стиля и шарма, они появились позже. Миронов только окончил «Щуку», снялся в паре картин и пришел в Театр сатиры. Его лучшие фильмы и спектакли были впереди, поэтому Настя и пыталась просчитать, стоит ли делать на него ставку. Михалкова она со мной подробно не обсуждала, но я знала, что у них был короткий роман. Меня это не касалось и на нашу дружбу с Никитой никак не влияло.
В конце декабря 1964 года он неожиданно предложил встретить Новый год с его семьей на Николиной Горе. Это было заманчиво, но пришлось отказаться:
— Спасибо, я уже приглашена в гости. Мы собираемся классом.
— Ты не представляешь, как у нас здорово! Елку наряжаем прямо во дворе. Катаемся на лошадях по заснеженным улицам.
— И все же я не могу подвести ребят.
— Ладно, тогда первого ты у меня!
Первого января Никита приехал с дачи в Москву и я пришла к нему в гости. У него сидел приятель Гоша Васильев, сын известного художника. Больше никого не было. Ребята обсуждали сценарий, который Никите прислал Даниил Храбровицкий. Он предлагал ему сняться в картине про войну, в главной роли танкиста Бородина. Это была «Перекличка».
