Большой театр гастролировал в Ленинграде. По вечерам делать в незнакомом городе было нечего, мы скучали. Подруга — балерина Ксения Рябинкина — предложила провести вечер в компании ее хорошего знакомого: известного композитора Виктора Лебедева, автора музыки к фильмам «Небесные ласточки», «Только в мюзик-холле», «Гардемарины, вперед!» и многим другим. Виктор привез нас сначала к себе домой, потом поехали к его приятелю. Я откровенно скучала. Композитор не обращал на меня никакого внимания, да и мне он не приглянулся.
— В каком ты состоянии? — спросила подруга, имея в виду его семейное положение.
— В нормальном, — ответил Виктор.
Совершенно не ожидала под конец вечера от него внезапного кавалерийского наскока. Пока Ксения танцевала с его приятелем в одной комнате, в другой Виктор стал настойчиво тащить меня в постель. Я пыталась перевести все в шутку, не помогало. Он был сильным и упорным. Пока я сопротивлялась, сказал фразу, которую до сих пор вспоминаю со смехом. Как умный, образованный, взрослый человек — Лебедев на четырнадцать лет старше меня — мог такое произнести?
— Если не согласишься, я позвоню Тане из мюзик-холла и она тут же приедет!
Я была уже страшно заведенная и злая, но услышав такое, начала хохотать:
— Какая Таня из мюзик-холла? Ты вообще соображаешь, что говоришь? Мне все равно, Таня к тебе приедет или Маня, я тебя вижу в первый и последний раз в жизни!
Он не унимался, и в итоге все закончилось звонкой пощечиной.
Лебедев, взвинченный до предела, ушел, громко хлопнув дверью.
Каково же было мое изумление, когда буквально на следующий день Виктор пригласил меня на прогулку по городу. «Что?!» — не поверила я, когда Ксения передала его предложение.
Ладно, думаю. Не сидеть же в номере одной. Вышла и, словно ничего не произошло, сказала: «Добрый вечер». Передо мной стоял совершенно другой человек. Видимо, осознал, что я не Таня из мюзик-холла, со мной надо себя вести по-другому. И все вокруг стало голубым и зеленым в одно мгновение. Виктор окружил меня вниманием и обожанием. Я влюбилась без памяти, стала просто невменяемой.
Будь что будет, но я сделаю это, хоть и нельзя. Выяснилось, что Виктор женат. Супруга отсутствовала: уехала то ли на дачу, то ли на море. Какая разница?! Она была для меня полной абстракцией. А потом, мне и в голову не могло прийти, что мы с Виктором поженимся. Думала, через месяц уеду в Москву, а он останется со своей женой.
Лебедев не смотрел сказки «Морозко» и не узнал во мне Настеньку, зато много рассказывал о своей работе в кино. А когда я робко заметила, что тоже имею к нему отношение, только отмахнулся. Но в один из вечеров мы сидели в кафе, ко мне стали подходить люди с просьбой об автографе, озадаченный Виктор прервал рассказы о себе, любимом, и стал расспрашивать о моей жизни.
Мы гуляли по ночному Ленинграду, любуясь белыми ночами и разведенными мостами, ходили в ресторан Дома кино. Виктор выводил меня в свет, знакомил с друзьями, словно забыв, что женат. Он вообще никогда не говорил о супруге, я знала лишь, что она танцует в МАЛЕГОТе, сейчас он называется Михайловский театр.
Наш бурный роман не остался незамеченным добросердечными коллегами. Кто-то сообщил моему поклоннику, оставшемуся в Москве, о том, что я неплохо провожу без него время. И вот в одно прекрасное утро Лебедев подвез меня до гостиницы «Европейская» (я всегда просила Виктора останавливаться за углом и дальше шла пешком), подхожу ко входу и вижу его! Сразу поняла, что встреча кончится плохо. Первым делом, намекая на бурно проведенную ночь, он сказал:
— Что-то ты плохо выглядишь!
— Очень устаю в классе, — ответила я, хотя занятия тогда безбожно прогуливала.
— Пойдем пообедаем, — последовал приказ.
Я согласилась.
Ресторан, конечно же, еще был закрыт.
— Поедем ко мне в гостиницу, я договорюсь, нас накормят.
Там-то все и случилось. Как только за нами закрылась дверь номера, он повалил меня на кровать и стал душить, но я выскальзывала из его рук. Тогда он сбегал в ванную и вернулся с мокрым, скрученным жгутом полотенцем. Поняв, что из этой петли не выбраться, я в отчаянии кинулась к окну.
