Это правило Большого: некем заменить — встань с постели и танцуй! Да еще так, чтобы поддержать честь русского балета. И получить возможность еще раз выехать за границу.
Но уж когда ты старался, Большой гарантировал жизнь, о которой другие могли только мечтать. Если по улице шла девушка в норковой шубе, значит, она танцевала в Большом или ансамбле Моисеева. Театр давал возможность ездить за рубеж, жить в шикарных отелях, покупать вещи в дорогих магазинах, раскатывать на новеньких «Жигулях» и «Волгах». Двадцать пять долларов суточных для советского человека казались бешеными деньгами. При этом наши балерины еще умели выглядеть. Наряжаясь, мы рассчитывали поразить в самое сердце подруг, а вовсе не мужчин, которые никогда не замечают ни новое кольцо, ни туфли.
Мы всегда были накрашены и хорошо причесаны. Ведь до репетиции нужно обязательно успеть продефилировать: зимой в шубках, летом в сногсшибательных платьях.
И на репетиции есть что продемонстрировать. Например купальники. Лучшие балетные магазины находятся в Нью-Йорке, Токио и Париже. В один прекрасный день в новой модели купальников в класс входили только что вернувшиеся из поездки балерины. Все остальные тут же теряли покой и сон, пока не добывали похожие. Сначала «писком» моды считались купальники на бретельках, потом с маленькой юбочкой, с голой спиной, с повязанными поверх кофточками. Как ни старались все остальные, самой роскошной оставалась Плисецкая. Хотя она из той породы женщин, которые и в домашнем халате выглядят ярко и незабываемо.
Конечно же, в Большом театре было предостаточно интриг.
Сор из избы тогда не выносили, и мало кто догадывался, что за внешним блеском скрывались весьма непрезентабельные вещи. Меня часто спрашивают: как формируется характер балерины? На горьком опыте. В первом классе балетной школы перед экзаменом у Наташи Седых украли балетные туфли. Я хорошо занималась и должна была получить твердую «пятерку». И тут на тебе — пропали туфли! В шкафчике стоят грязные, потертые, а моих новых белоснежных нет. Началась истерика, просто падучая. Мама вытащила меня из раздевалки в коридор и хорошенько тряхнула за плечи: «Ты из спорта. Где твоя воля? Надевай эти старые туфли и докажи всем, что ты лучшая».
Я вытерла слезы и получила свою «пятерку». После этого случая за двадцать лет выступлений в Большом я ни разу не оставляла туфли, в которых предстояло танцевать. Уносила домой. И не потому что боялась, что подсыпят стекла, — нет, до такой низости не доходило, просто не могла забыть те страшные черные туфли в день моего первого балетного успеха...
А еще Большой жил сплетнями: кто с кем сошелся и кто от кого ушел — некоторым обсуждение этих животрепещущих вопросов заменяло все на свете. Мне же повезло не только не участвовать в подобных дебатах, но и не стать невольной их слушательницей. А все потому, что у меня была замечательная гримуборная. Каждого человека мы с подругами подбирали очень тщательно. Приглашали таких девочек, которые не раздражали ни одну из нас. Трем нравится, а двум нет — уже не годится.
Таким образом собралась компания единомышленниц. Нас чужая личная жизнь абсолютно не интересовала. Иногда мы говорили о своих романах, но дальше нашей гримерки эти сведения не распространялись.
Не могу сказать, что до встречи с мужем у меня не было романов. Три-четыре, ну, может, и пять... Глазки строила, и не только. Но все как-то быстротечно. Влегкую. Обычно это называется курортный роман, а у нас — гастрольный. Лишь с одним артистом балета отношения длились довольно долго. Он влюбился в меня еще в первом классе балетной школы. И я ответила взаимностью. Шли годы, детские чувства давно себя исчерпали, а мальчик не хотел этого понимать. Наши вялотекущие отношения давно зашли в тупик, и тут я встретила свою настоящую любовь.
