Кажется, что эти строки Высоцкого сказаны про Никиту.
Шестнадцатого августа прошлого года мы с Катей встретились на «Мосфильме». Она получила зарплату. Погода стояла солнечная.
— Пойдем погуляем в яблоневом саду, — предложила я.
— Разве он здесь есть?
— Конечно! Торчишь целый день в прокуренной комнате и не ведаешь, что рядом такая красота.
Мы побродили по саду, набрали яблок, посидели на лавочке у пруда. Когда возвращались назад, Катя вдруг закричала:
— Ксюша, смотри, это я! Это мне памятник.
Действительно, на газоне стояла, отставив ногу, бронзовая девчонка с хлопушкой.
— У Никиты завтра день рождения, надо купить подарок, — сказала Катя.
Она и сегодня стоит у меня перед глазами: белоснежное платье, ярко-зеленая сумка.
— Подожди, — ответила я. — Хочу сделать подарок тебе.
Зашла в магазин и купила ей зеленую люминесцентную тушь для ресниц.
— Ксюша, зачем? День рождения не у меня, а у Никиты.
Катя светилась радостью, прыгала вокруг щенком, дарила свою любовь. А я обозлилась: — Когда уже ты забудешь своего Никиту?!
Сама видишь: не отвечает он тебе взаимностью, у него своя жизнь. Имей гордость! Посмотри на вещи серьезно.
Я понимала, что это любовь, что ею нельзя щелкнуть как выключателем. Но почему-то боялась за Катю, чувствовала опасность, которая исходила от Емшанова.
Одна актриса из нашей съемочной группы незадолго до этого уезжала в Иерусалим и предложила всем желающим написать записки, которые она положит в Стену плача. Катя оживилась, схватила карандаш и написала: «Хочу быть с Никитой всегда».
Сбылось...
— Завтра в девять смена. Я домой, ты тоже поезжай, — сказала я Кате, прощаясь.
— Да-да, только на минуточку загляну в «Жан-Жак».
Пока, до завтра.
У меня ничего не екнуло. Приехала и легла спать.
Утром по всем каналам передавали подробности жуткой аварии на Садовом кольце. «Погиб актер Никита Емшанов, с ним в машине находились женщина и мужчина, их имена пока не установлены», — сообщал диктор. На экран было страшно смотреть, автомобиль разбился всмятку.
Через минуту раздался звонок от ассистента Даши: «Ксюш, не знаешь, где Катя? Не могу ей дозвониться, телефон не отвечает».
И я поняла, что Кати больше нет, что там, в машине, была она.
Подробности последних часов Катиной жизни знаю от общих знакомых.
В «Жан-Жаке» она встретила Никиту с друзьями. Он уже начал отмечать свой день рождения, который у него семнадцатого августа. Был навеселе, но собирался сесть за руль. Компания решала, отдавать ли ему ключи от машины, Никита настоял: «Я в форме, доберусь до дома без приключений». На прощание он произнес тост: «В моей жизни есть два близких человека — верный друг Костя и моя девушка Катя».
Представляю, как она была счастлива, когда Никита назвал ее своей. В тот момент Катя сидела у него на коленях. Она нежно любила Никиту до последней минуты. Наверное, и он ее. Просто у него это чувство было пунктиром, а у нее сплошной линией.
Лучший друг Емшанова режиссер Константин Камышанов тоже был с ними в той машине. Они с Никитой вместе снимали квартиру и погибли тоже вместе...
«Хорошо, что вы опоздали в морг на опознание, — сказала мне Валерия Гай Германика. — Вы бы не смогли на нее смотреть».
Катя очень сильно обгорела. Ее опознали только по татуировке на ноге. После смерти Кати распространилась информация, что она была беременна. Неправда, я бы знала. Да и патологоанатомы это опровергли.
Вообще, вокруг Катиного имени поднялось много пены. Вспомнили, что она в течение двух лет была гражданской женой фронтмена «Агаты Кристи» Глеба Самойлова. В Интернете по сей день существует группа их фанатов.
