И Сашка принял эстафету народной любви у отчима Рэма Лебедева.
Марина переживала, но в конце концов не выдержала проявлений его широкой души. Они развелись.
А пока Саша женился и разводился, бок о бок с ним в театре работала замечательная актриса Антонина Шуранова. Она тоже была замужем. И долгие годы их с Сашей связывала исключительно дружба.
Мама искренне изумилась, когда Саша вдруг сказал: «Мы с Тоней поженимся».
Шуранова, удивительная женщина, преданно любившая Сашу, безропотно приняла на себя все радости и тяготы, которыми щедро оделял своих близких мой брат.
Суть его характера по удивительному совпадению заключена в строчке песни, которую он спел в «Бумбараше»: «Журавль по небу летит». Так он и жил — промелькнул и пропал, опять появился как ясно солнышко и снова исчез.
Саша уходил гулять утром с собачкой и мог пропасть до вечера — это в лучшем случае. С кем-то разговорился, выпил и забыл о времени. Но ведь никогда нельзя знать точно, все ли в порядке, мобильных тогда не было. А вдруг с ним что-то случилось? Жить в постоянных терзаниях невыносимо. Мама это понимала и всегда была на стороне невесток. «Ты, мерзавец, посмотри, что вытворяешь, немедленно иди извиняйся!» — говорила она сыну, которого обожала.
Вот показательный пример Сашиного «легкомыслия». Случилось это на даче.
Саша дачу ненавидел. По натуре своей он был цыган, и оседлый образ жизни ему претил. Не успели они с Тоней приехать, уже спрашивает: «Когда обратно?»
Сбегал, если не сразу, то на следующий день уж точно. Вот и в тот раз Саша, едва проснувшись, заявил:
— Тонечка, мне нужно в город.
— Зачем?
— Ждут в ателье на примерку костюма. К вечеру буду, — обещает Саша и спешит к электричке.
Его нет ни этим вечером, ни вечером следующего дня. Зато приезжает балетмейстер Кирилл Ласкари с семьей:
— Нас Саша пригласил.
Следом катит еще одна машина — в ней Сашин знакомый массажист с женой и детьми. Его тоже брат пригласил. Мы с мамой и Тоней стоим на крылечке в полном обалдении.
— А где Саша? — спрашивает Ласкари.
— В городе. Второй день меряет костюм, — отвечает Тоня.
Конечно же, мы приняли Сашиных гостей. Сам он появился лишь на следующий день с коронной фразой: «А что такое?! Да, я задержался!»
Вычленить правду из его путаных объяснений, в которых смешались костюмы, кони, люди, было невозможно.
В другой раз там же, на даче, он отправился повидать знакомого художника: «К обеду буду».
Какой обед, я вас умоляю! Явился в темноте в жутком клетчатом пиджаке с чужого плеча.
— Саня, что это?
— Мне Женя подарил, а я ему свою куртку отдал.
— Куртка-то новая! А по этому пиджаку помойка плачет.
— Неважно. Мы поменялись.
Однажды мы ехали с Сашей вдвоем на подержанном «кошмаре», который он привез из Германии. Остановились на светофоре. Сашка стоял-стоял, а потом ему надоело, он нажал на газ и поехал. Я испугалась:
— Что ты делаешь?! Ты ж на красный едешь.
