Старые фотографии родителей, брата — Саши Хочинского, первого мужа — Коли Фоменко, которые хранятся дома, не приносят мне счастья, скорее — глубокую печаль.
Пока я росла, не понимала толком, что за люди меня окружают. А это был мощный актерский клан, династия, где меня, как самую маленькую, носили на руках, пестовали, баловали. И только оставшись одна, я осознала, что потеряла и как много не успела спросить у моих родных, которые вошли в историю.
За свою жизнь моя мама актриса Людмила Красикова трижды выходила замуж и трижды становилась вдовой. Совсем юной она стала женой однокурсника по театральному институту и родила мальчика, которого назвали Сашей.
Когда ребенку исполнилось три года, его папа, известный исполнитель Юрий Хочинский, солист джаз-оркестра под управлением Николая Минха, покончил с собой: накинул петлю на шею во время гастролей в Ереване.
Юрий был необычайно хорош собой. Его пробовали на роль принца в фильме «Золушка», не утвердили, но песня звучит в его исполнении: «Вы как сон или видение, вдруг неловко прикоснусь...»
У меня до сих пор хранится его предсмертная записка: «Рак неизлечимая болезнь, и я не хочу от него умереть...»
Ему было двадцать три года, никакого рака не было и в помине.
Потом уже друзья рассказывали, что от частых выступлений у Юрия болело горло и, возможно, кто-то из врачей ляпнул: «А вдруг это рак?» И он начал сходить с ума от страха. При этом никаких подтвержденных диагнозов или анализов не было, такая вот «ракомания». Но есть и другая версия: в Юрия Хочинского была влюблена жена обкомовского начальника и молодого артиста вынудили расстаться с жизнью, угрожая благополучию его семьи.
Музыкант, с которым Юрий Хочинский жил в одном номере на тех злополучных гастролях, увидел на столе записку со словами: «Прощай, Люсенька, прощайте, родные...» — Это что такое, Юр?!
Ты с ума сошел?
— Ерунда, не обращай внимания, — ответил Юрий, скомкал листок и выбросил его в корзину.
Коллега ушел, а когда вернулся, Юра уже висел в петле, а на столе лежала записка с тем же текстом.
По паспорту Сашиного папу звали Юда Ошерович. Он был евреем. После его смерти моя мама, чтобы не портить ребенку биографию, затерла отчество в Сашкином свидетельстве о рождении и «переименовала» сына в Юрьевича. «Метрика истрепалась от старости», — говорила она, если возникали вопросы в инстанциях.
Мама осталась одна, но не надолго. У нее случился роман с актером и директором ленинградского ТЮЗа Владимиром Иосифовичем Яковлевым.
На самом деле он, как и Юра Хочинский, носил другое имя. Вольдемар Жозеф Лефевр был французским аристократом и дворянином.
Живя с Владимиром Иосифовичем, Людмила узнала, что на свете существуют домработницы. До этого все делала сама: полы мыла, стирала, готовила. Владимир Иосифович был на двадцать лет старше мамы и очень трепетно к ней относился, но жили они в гражданском браке — бывшая жена не давала Яковлеву развода. Умер он от рака, уже не мнимого, а вполне реального, на руках у моей мамы и ею был похоронен. Та, что не давала развода, даже не пришла проститься. Теперь забота о его могиле по наследству досталась мне...
Пока мама жила с Владимиром Иосифовичем, ею увлекся молодой актер — звезда ТЮЗа Рэм Лебедев.
