«Окно во двор»: классика мирового детективного триллера

Фоторепортер Л. Б. Джеффрис, сломавший ногу в одной из командировок, вынужден прозябать в четырех стенах своей квартиры в ожидании снятия гипса. Связь с внешним миром герой поддерживает по преимуществу через домашний телефон, рукастую немолодую сиделку Стеллу, эффектную молодую подружку Лизу и окно во внутренний двор, позволяющее подглядывать за соседями, живущими напротив. В один из дней скучающий Джеффрис замечает, что больная жена коммивояжера внезапно исчезла, а ее муж начал вести себя крайне подозрительно. Так профессиональный фотограф становится сыщиком-любителем, подглядывание – ключевым методом импровизированного расследования, а бинокль и объектив фотокамеры – основными средствами слежки.

Закрученный детективный сюжет, звезда Голливуда, ветеран Второй мировой Джеймс Стюарт и красавица, будущая княгиня Монако Грейс Келли в главных ролях – для успешного рецепта кинематографического деликатеса под названием «Окно во двор» (1954) Альфреду Хичкоку понадобилось не так уж много ингредиентов. Интересно, что любимец Хичкока Стюарт ранее снялся у маэстро в «Веревке» (1948), где экранное пространство также было максимально ограничено условиями театрализованной истории, а десять лет спустя – в знаменитом «Головокружении» (1958) – вновь сыграл человека, разгадывающего волнующую тайну чужого преступления на фоне собственных физиологических проблем.

Влияние камерной ленты Хичкока, почти целиком построенной на эффекте Кулешова (актеры смотрят в сторону от камеры – встык следует картинка с павильонными декорациями, имитирующими реальный нью-йоркский двор), в той или иной степени заметно в таких знаковых картинах, как «Фотоувеличение» (1966), «Разговор» (1974) и «Прокол» (1981), где случайно увиденное, подслушанное, услышанное (а точнее – снятое или записанное) становится основой сюжетной интриги и бросает героя в опасный водоворот загадочных событий. Надо ли вспоминать, что кульминационная сцена «Окна во двор» процитирована с заметным уважением к оригиналу в оскароносном триллере «Старикам тут не место» (2007) братьев Коэн, которые, похоже, вдохновлялись внешностью Рэймонда Берра (исполнитель роли Торвальда) при выборе Хавьера Бардема на роль Чигура.

Что же до хичкоковского фильма, то его ирония состоит в том, что главное приключение, главная съемка в жизни полевого фоторепортера, привыкшего скитаться по свету в поисках адреналина и удачных снимков, случается вовсе не в экстремальной поездке по далекой экзотической стране, а в собственной нью-йоркской квартире, когда герой вынужденно оказывается прикованным к инвалидному креслу и не находит ничего интереснее, чем праздно пялиться в окно, наблюдая за повседневным бытом соседей. Вот уж действительно: никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Сценарий «Окна во двор» построен так, что едва ли не каждый персонаж первого ряда по ходу развития сюжета отчаянно пытается убедить кого-то в своей правоте. Джеффрис доказывает другу Дойлу (отличная фамилия для сыщика, правда?), что у Торвальда рыльце в пушку. Дойл до последнего это отрицает, убеждая товарища, что тот заблуждается. Лиза доказывает Джеффрису, что может быть полезна не только на выставке мод и будет ему прекрасной женой, несмотря на все различия и противоречия между потенциальными супругами. Стелла вторит Лизе на правах третьей стороны – по-житейски мудрой, но не вполне прошеной сводницы.

Важно понимать, что расследование, начатое главным героем, заметно сближает его не только с ворчливой сиделкой, поначалу воспринимающей его подозрения с изрядной долей скепсиса, но и с подружкой, отношения с которой к этому моменту заходят в тупик. Утонченная молодая красавица и модница, горожанка из общества дорогих ресторанов и литературных салонов, Лиза кажется Джеффрису – немолодому беспечному любителю дороги, путешествий и приключений, не имеющему ни сбережений, ни далеко идущих планов – слишком идеальной и совершенно не подходящей его образу жизни партией.

Столь немаловажное сценарное обстоятельство, как сломанная нога протагониста, помогает Хичкоку противопоставить персонажей и визуально: порхающая как бабочка Лиза, при каждом новом появлении меняющая один роскошный наряд на другой, становится олицетворением не только движения, энергии и жизни, но и свободы, риска, бесстрашия, раскрывая себя в процессе расследования с неожиданной стороны, тогда как ее возлюбленный, которого в обычное время не застанешь дома, невольно превращается в статичного заложника своего тела, во многом пассивного и беспомощного, вынужденного не столько участвовать в событиях, сколько наблюдать за ними с инвалидного кресла. Герои Стюарта и Келли запечатлены в кризисной точке отношений и оказываются на грани расставания аккурат накануне исчезновения жены коммивояжера, но благодаря истории Торвальдов (буквально – чужому горю) внезапно превращаются в азартных союзников, объединенных общей целью – раскрыть преступление и вывести злодея на чистую воду. Так борьба с внешней угрозой неожиданно позволяет влюбленным решить собственный внутренний конфликт. Не было бы счастья, да несчастье помогло.

Едва ли не в каждой рецензии на «Окно во двор» речь рано или поздно заходит о вуайеризме как ключевой эстетике фильма. Сюда следует добавить небольшой комментарий – для кого-то, возможно, излишний, но для корректного разговора о произведении совершенно необходимый. У Хичкока нет вуайеризма в узком смысле слова: разговор не про отклонение, связанное с навязчивым стремлением человека подглядывать за половой жизнью или интимными процессами других людей с целью сексуального удовлетворения. Редкие намеки на это – линия с любвеобильными молодоженами, почти не покидающими семейное ложе, или одинокой танцовщицей кордебалета, охотно расхаживающей по квартире в легких открытых нарядах, – не получают в картине сколько-нибудь существенного развития, поскольку Джеффрис, с одной стороны, достаточно добропорядочен, чтобы отказаться от подобного досуга, а с другой – целиком захвачен разгадкой преступления. Вуайеризм «Окна во двор» следует понимать в более широком значении как стороннее (и почти всегда тайное) наблюдение за человеком с безопасной дистанции (нередко с помощью специальных технических средств), далекое от сладострастного подсматривания за объектом сексуального влечения, какое в избытке можно встретить в классических образцах джалло или, скажем, в творчестве Тинто Брасса, один из поздних фильмов которого так и называется – «Подглядывающий» (1994). Азарт Джеффриса – интерес не похотливого извращенца, но любопытного детектива-дилетанта, запертого в четырех стенах и страдающего от скуки в куда большей степени, чем от воздержания и вожделения.

Тем не менее герой Стюарта, какими бы благими намерениями он ни руководствовался, все же вторгается в частную жизнь соседей без их ведома, что автоматически приводит к дискуссии об этичности метода скрытого наблюдения, к тому же – не уполномоченным профессионалом, имеющим соответствующую квалификацию и достаточные для такого поведения основания, а энтузиастом-любителем, чьи подозрения до поры до времени целиком строятся на совокупности сомнительных предположений при отсутствии реальных улик. Главное и, похоже, единственное оправдание Джеффриса сводится к тому, что, сознательно нарушив моральное право и правила приличия, он оказывается на страже юридического права, на страже закона. Проще говоря, частная история семьи Торвальдов, случайно попавшая в поле зрения скучающего фоторепортера, приобретает общественный интерес для всех жителей дома: вам вряд ли будет все равно, если вы вдруг узнаете, что в одной из квартир поблизости спокойно разгуливает ушедший от правосудия убийца.

Детективной интригой и любовной линией между главными героями фильм Хичкока, конечно, не исчерпывается. Отдельный – пусть и второстепенный – интерес представляют побочные ответвления сюжета, где каждая человеческая судьба, наблюдаемая из одного окна сквозь другое, стыкуясь с соседней, создает фрагментарный образ мира в миниатюре. «Мисс Одиночество» разыгрывает свидание с невидимкой и тщетно ищет родственную душу в близлежащей забегаловке, «Мисс Фуэте» любуется собой и не теряет время зря, ожидая парня из армии, композитор стоически переносит муки творчества, работая над новым произведением, а пожилая тетушка переживает настоящую трагедию, теряя по ходу повествования любимого питомца. И если обездвиженный Джеффрис силой интеллекта намеренно делает все возможное, чтобы предполагаемый убийца не ушел от наказания, то композитор силой искусства – сам того не ведая – останавливает несчастную соседку в шаге от суицида. Так, по Хичкоку, красота спасет мир. По крайней мере, спасла одну жизнь в классическом триллере «Окно во двор». Впрочем, даже не одну, если внимательно (пере)смотреть этот выдающийся фильм.