Дружил отец и с Андреем Мироновым. Андрей Александрович снимался у папы в картине «Мой друг Иван Лапшин». Бывая в Ленинграде, всегда приходил в гости. Родители радовались, накрывали стол, засиживались за полночь, выпивали, шутили. Съемки «Лапшина» проходили в Астрахани. Городские власти были не в восторге от того, что может наснимать полуопальный режиссер Герман, ставили палки в колеса. В магазинах пустые полки, а группу надо чем-то кормить. И тогда на авансцену выдвигался Андрей Миронов. Перед ним открывались двери любых кабинетов, он шел к партийному руководству, городскому начальству, начальнику местной милиции. Те были безмерно счастливы его принимать, закатывали банкет, во время застолья решали любые вопросы. Выпить с ним почитал за счастье каждый. Иногда Миронов брал с собой на гулянки папу, но отец был астраханским руководителям неинтересен. Миронов выпивал, рассказывал анекдоты, а потом просил начальников помочь со съемками «Лапшина», и они помогали.
Отец долго уговаривал Миронова постричься, считал, что его прическа выбивается из стилистики картины, действие которой происходит в 30-е годы. Андрей Александрович категорически не соглашался, пока отец коварно не подкрался к нему в гримерной и не состриг машинкой огромный клок волос, тогда уже выхода у Миронова не осталось. Пришлось стричься.
На роль Лапшина пробовалось несколько актеров, отец выбирал между известным Алексеем Петренко и Андреем Болтневым, игравшим тогда в новосибирском театре «Красный факел». В итоге роль начальника уголовного розыска досталась Болтневу, который до этого снялся в небольшой роли в «Торпедоносцах» у Семена Арановича, сценарий написали родители. Поначалу у Болтнева ничего не получалось, он не мог поймать настроение, понять, чего требует режиссер, страшно переживал. Запоров несколько дублей, Болтнев вскакивал на мотоцикл и как сумасшедший гонял по Астрахани. В это время группа останавливалась и терпеливо ждала, когда актер нащупает нерв роли. Отец в этих вопросах был принципиален, каждый кадр снимал как последний, компромиссов не признавал. В творчестве он был перфекционистом, если требовалось потратить на один кадр целую съемочную смену, не раздумывая шел на это. Роль стала для Болтнева судьбоносной, его сразу же пригласили в труппу столичного Театра Маяковского.
— Как родители работали?
— Если из старого дедовского кабинета раздавался стук пишущей машинки, позвякивание каретки, это означало, что родители сочиняют новый сценарий. Папа обычно расхаживал по комнате или лежал на диване и диктовал, мама стучала по клавишам. Но это не значит, что она выполняла лишь работу литсекретаря. Сюжет, реплики они придумывали вместе. Мама проявляла такую же строгость в подходе к творчеству, как и отец. Если ей что-то не нравилось, говорила об этом очень твердо.
Два умных, сильных, упрямых человека начинали спорить до хрипоты, орать друг на друга, переходили на личности. Если б кто-то в тот момент посмотрел на них со стороны, наверняка бы испугался: еще немного — и подерутся. В конце концов кто-то из родителей не выдерживал, прокричавшись, выбегал из комнаты, хлопнув дверью. Мама обижалась меньше, папа обижался всегда. Проходил час. Папа переживал, выбирал момент, подходил к маме: «Светка, прости, я был неправ».
