Сердце Риммы Васильевны было невероятно отзывчивым. Чего стоит одна только история со Смоктуновским! В начале пятидесятых, когда Римма Маркова уже была артисткой Театра Ленинского комсомола, никому не известный Иннокентий Смоктуновский покорял подмостки Махачкалы и Грозного. Родители Риммы в то время жили как раз в Махачкале. Ее отец Василий Демьянович тоже был актером — так что гены не пропали. Уверен, что и Татьяна, дочь Риммы Марковой, тоже могла стать замечательной актрисой — такой блистательный она рассказчик, просто Ираклий Андроников в юбке. Так вот, Римма приехала к родителям погостить, отправилась в местный театр и увидела Смоктуновского в роли Хлестакова. Сразу почувствовала, что наблюдает на сцене гения. Пошла за кулисы знакомиться. «Вам надо в Москву!» — сказала она Смоктуновскому. «Не возражаю, но каким образом?» — ответил Иннокентий Михайлович. И Маркова решила помочь. Это при том, что они сами с братом Леонидом в Москве не имели ничего, кроме каморки при «Ленкоме»: ни денег, ни протекции, ни жилья. Но Римма пошла к Софье Гиацинтовой (в то время главному режиссеру «Ленкома») и рассказала о гениальном актере из провинции. И Гиацинтова сделала приглашение Смоктуновскому — так называемый вызов. Иннокентий Михайлович приехал в Москву и... поселился у Риммы и ее брата в крошечной комнатенке — бывшей дворницкой. Вызвать-то артиста вызвали, а в штат театра не приняли. Назначили оплату за выход в групповке. Месяц прошел, другой, третий... Ни работы, ни денег. И у Смоктуновского началась депрессия от неопределенности, от невостребованности, беспомощности. Ему было так неловко перед Марковой за то, что он жил и столовался у нее, что от отчаяния он предложил: «Римма, давай я на тебе женюсь!» Но она его успокоила: «Кеша, ты что, обалдел? Во-первых, ты блондин, как мы с Ленькой, а я блондинов терпеть не могу. А во-вторых, жениться от безысходности глупо». Вскоре она познакомила его с Суламифью Кушнир, которая работала в «Ленкоме» в пошивочном цехе, и личная жизнь Смоктуновского сложилась.
Со временем актерская карьера Иннокентия Михайловича стала потихоньку налаживаться. После съемок в кино его пригласили в Ленинград в БДТ, где он триумфально дебютировал в роли князя Мышкина. Потом были Малый театр, МХАТ. К тому времени, когда Смоктуновский вернулся в Москву всесоюзно известным актером, Маркова уже ушла из «Ленкома». Театральная карьера у нее не сложилась, и в глубине души она рассчитывала на помощь успешного друга, которому были рады в любом театре. Но Смоктуновский ей помочь не смог. Причины могли быть самыми разными, и, видимо, какое-то чувство вины у него оставалось. Маркова рассказывала: «Встречаемся как-то случайно в фойе театра, он видит меня и говорит: «Римма, умоляю, стой на месте, никуда не отходи, я сейчас...» И исчез. Вижу, бежит обратно, а в руках у него огромное блюдо, полное пирожных и бутербродов: «Риммочка, это тебе! Все для тебя». Ну как ребенок...»
Именно способность сопереживать, желание бороться за справедливость и потребность помогать слабым и незащищенным толкнули Маркову в конце концов в политику — она стала активным членом партии «Справедливая Россия». Рассказывала: «Люди ко мне подходят со своими просьбами, жалобами, бедами. Верят, что я смогу им помочь. А я-то понимаю, что никакого ресурса у меня нет. Но не могу им об этом сказать, чувствую, я — их последняя надежда, которую нельзя убить...» Она никому не отказывала, пыталась помочь. Но если не получалось, ее это очень сильно ранило, она переживала.
