— Конечно ты!
И мы продолжали жить вместе. А вот когда она написала на меня жалобу в райком партии, развелись.
С третьей женой Людмилой я прожил полгода. Она работала учетчицей. Четвертая жена изменила мне с бухгалтерией Саратовской филармонии, и тогда мы расстались. С Леной мы не были женаты, но она мне родила Бари. И удивительно мудро поступила — она всегда прививала сыну любовь к отцу. Бари я постоянно помогал, он приехал ко мне в Москву, рос на моих глазах, получил хорошее образование. Мы с ним очень похожи. Но самая моя любимая жена — Лидочка Федосеева-Шукшина.
Меня никогда не интересовали деньги. Хотя зарабатывать их я начал с детства: пас теленка за три рубля в месяц на страшном пекле. Как зарабатывать — знаю, а как собирать заработанное в кубышку — не умею. Мне нужны были деньги для самореализации. Вот я и создал группу «На-На». За время существования группы мы выпустили массу программ, каждая из них была ярчайшим событием в шоу-бизнесе. За нами все слепо повторяли. Я столько сил и энергии вложил в свое детище! Мне хотелось совершить переворот на нашей эстраде...
Когда в 1988-м объявил через газету набор в молодежную поп-группу, на просмотр пришло семьсот человек. Увидел эту очередь, в которой стояли в основном голодные бабушки, и оторопел:
— Вы-то что здесь делаете?
— А мы думали, нам покушать дадут...
Они решили, что на кастинге бесплатно кормят. И я дал себе слово: как только начнем зарабатывать, часть денег пойдет на благотворительные обеды. Обещание свое сдержал: в течение нескольких лет «На-На» содержала столовую для неимущих...
По моему замыслу новая группа должна была играть в стиле диско, но также иметь такие элементы, как рок, джаз, фолк. Тогда такого в Союзе и в помине не было. Мне нужны были молодые, разносторонние артисты для шоу. Но я с трудом набрал группу. Из огромного числа певцов выбрал вначале всего двух: Владимира Левкина и Александра Запорожца.
В июне 1989 года в Москве состоялся международный фестиваль поп-музыки. Моя группа, еще безымянная, собиралась выйти на сцену. Фестиваль вел Олег Марусев. За кулисами исполнители стреляли у него сигареты, он, протягивая им пачку, говорил: «На... на...» Так и объявил, выйдя на сцену: «Выступает группа «На-На». Фестиваль сразу же вывел группу в десятку хит-парада газеты «Вечерняя Москва».
Осталось только решить, где выступать. Клубы и дворцы культуры были закрыты или отданы под склады. Я предложил устраивать концерты на стадионах и продавать билеты по доллару. И это оказалось спасением и для «На-На», и для всего отечественного шоу-бизнеса...
С каждым артистом группы подписал контракт на тридцати восьми листах. Мой опыт подсказывал эту необходимость. В нем был пункт: близкие отношения внутри коллектива запрещены. С поклонницами — пожалуйста! Но только до двух часов ночи. Если в пять минут третьего администратор обнаруживал в номере гостью, с провинившегося артиста взимался большой штраф. Кто-то пытался роптать, но я устраивал промывку мозгов: «На гастролях для вас самое главное — это концерт! Чтобы оставаться кумиром девчонок, артист должен быть свободен!» Именно поэтому «на-найцы» нигде не светили ни своих жен, ни детей. Это тоже было оговорено в контракте.
Бороться за нравственность в группе было трудно: большую часть балетной труппы составляли молодые девчонки. Каждая из них могла в любой момент, как бомба замедленного действия, взорвать коллектив.
В середине девяностых в наш балет пришла симпатичная девушка по имени Оксана. Я ей устроил допрос с пристрастием:
