Пищу для слухов давали многие члены королевской семьи — и именно в то время СМИ из почтительных комментаторов превратились в настоящих стервятников, выуживающих на свет все скандальные секреты. Слухи о Виндзорах стали самой популярной — а значит, самой прибыльной темой для таблоидов, больше никого не заботила проверка фактов и разграничение правды и лжи. Королевская семья и здесь, увы, стала первопроходцем — впервые в истории столкнулась с открытым непочтением и невозможностью хоть как-то повлиять на вторжение в свою, еще недавно сакральную частную жизнь. Никакие опровержения не помогали. Мало того, над членами семьи, включая королеву, теперь можно было смеяться — и это вовсе не всегда был добрый английский юмор. Их «полоскали» в ток-шоу, на них публиковали пародии и карикатуры, они стали излюбленным объектом сатириков. У Елизаветы даже появился идеальный кинодвойник — актриса Жанетт Чарльз. Впервые она явила разительное сходство с королевой в рискованной комедии «Голый пистолет», а потом играла ее во множестве фильмов и телешоу.
Именно тогда Елизавета выработала безупречную стратегию реагирования. Которая выражалась... преимущественно в отсутствии реакции. Она практически никогда не удостаивала комментариями все эти неловкие, нелепые или оскорбительные отражения в кривых зеркалах. Как бы ни провоцировали, как бы ни заходились в истерическом ожидании хоть какого-то ответа. Полное спокойствие. Сдержанное молчание. Игнорирование. Сохранение лица. Какой ценой это давалось живому человеку, живой женщине, живой душе — никому не дано было и не дано будет узнать. И если поначалу ей не могли простить стальной невозмутимости и верности многовековым правилам дворцового этикета, то с течением времени прониклись невольным восхищением, а потом и благоговением перед такой силой духа и воли.
В полной мере эту силу ей пришлось проявить в девяностые. Ей было за шестьдесят, в это время другие женщины всего мира наслаждаются заслуженным покоем в качестве жен, мам и бабушек, но Елизавета отлично знала, что для нее подобного не предвидится — с такого поста на пенсию не уходят, ее обязанности несут пожизненно. И как нарочно, дела семейные передышки тоже не давали — и жить приходилось как под увеличительным стеклом. Казалось, на королевскую семью разом ополчились все языческие боги, насылая молнию за молнией, беду за бедой. И Елизавете, капитану судна, попавшего в бесконечный шторм, пришлось очень крепко держать штурвал.
