— Когда начали продавать свои работы?
— Друг Саша, который стал моим проводником по художественной жизни страны, знал ее лишь со своей стороны — он занимался церковными росписями, поэтому постигать азы американского арт-рынка пришлось самостоятельно. Жена моя вообще далека от искусства и арт-бизнеса, так что мы с ней стали просто стучаться во все двери. Смотрели в телефонном справочнике список галерей Вашингтона, Нью-Йорка, Филадельфии, брали мое портфолио и ехали своим ходом — машины тогда еще у нас не было — по адресам, что, как оказалось, не приветствовалось: сначала нужно написать, прислать фото или слайды, а чтобы художник прямо так заявлялся со своими работами... Однажды приперлись в «Коркоран-галерею» в Вашингтоне — настоящий музей, который в справочнике значился как галерея. Мы посмеялись и ушли.
Как-то в маленьком городке в Пенсильвании, где жили тогда, зашел в галерею, которая занималась в основном рамами для картин: мне нужен был подрамник. Протянул свою работу, и на нее посмотрели заинтересованно. Спросили, кто я. «Давай, — предложили, — сделаем выставку». Так состоялась моя первая выставка, в 1998 году. Живопись стала понемногу кормить.
Но однажды хозяин галереи в Филадельфии стал смотреть мои слайды, и хотя — я же видел! — разглядывал их с интересом, поднял на меня разочарованный взгляд: «Не думаю, что у нас есть покупатели на ваши работы». Вежливо отказал, а я в тот момент окончательно прозрел.
Да, то, что написал в первое время, в мастерской друга, были этюды, почеркушки. Все сырое — я недотягивал ни в технике, ни в выборе тем, собственного стиля тоже не имел. Замаячила необходимость зарабатывать чем-то другим. Я не чистоплюй и готов на любой труд, но отказаться от живописи было для меня равносильно тому, чтобы расписаться в собственной никчемности. Осталось бы какое-то удовлетворение — мол, хоть попытался, — но удовлетворение слабое.
К тому времени, к середине 1998-го, мы собрались переезжать из Пенсильвании в Вашингтон: жена нашла там работу. Друзья возили ее, безлошадную, по городу на своей машине, и она искала для нас квартиру. Я попросил присмотреть с большими окнами: для работы мне требовалось много естественного света. И такая нашлась — в высотке рядом с посольством России: просыпаясь утром, я сразу видел в окне российский флаг. Окна были огромные, круговые, света оказалось даже больше, чем нужно.
