Весной 1997 года я познакомился с Арменом Джигарханяном и стал репетировать у него в театре. «Добрые» люди тут же доложили об этом руководству МДТ, и оно запретило нам с Татьяной ночевать в театре. Пару раз залезали через окно, а потом я остался один, на улице. Татьяна ушла. Сначала на время — договорилась о ночлеге с какими-то знакомыми. Но мы стали отдаляться друг от друга и в результате расстались. Это было долгое и сложное расставание, не в один день все произошло, да еще через алкоголь.
Обычно перед тем как идти ночевать на улице, я выпивал с кем-нибудь у метро. Собутыльники всегда находились, как и какие-то деньги. Кто-то обязательно наливал. Бывало, бухнешь — и становится легче. Пить с незнакомцами я не боялся — у меня нечего было взять.
Спал в каких-нибудь кустах, чтобы милиция не заметила. Тогда были очень жесткие требования к регистрации, которую я никак не мог оформить. Пару раз меня отлавливали и забирали в обезьянник.
Однажды проснулся от ощущения жуткой тесноты. Попробовал пошевелить руками и ногами и понял, что я... в бочке. Не сразу вспомнил, как там оказался. Вылез весь в грязи и ржавчине, побрел по улице. Встречные шарахались. Когда спросил у прохожего где ближайшее метро, тот брезгливо отвернулся, как от бомжа. Интересно, если бы этому человеку тогда сказали, что перед ним будущий заслуженный артист, он бы поверил?
Приехав в Театр Джигарханяна, помылся, привел себя в порядок и отправился на репетицию. Поработав до вечера, отправился опять искать место для ночлега — подходящие кусты. Через месяц меня приняли в штат, и когда я стал полноправным членом коллектива, Армен Борисович разрешил оставаться в театре.
Но случилась новая беда — я потерял документы. У меня всех вещей была одна маленькая сумочка, где лежали паспорт и приписное свидетельство из военкомата с пометкой об отсрочке от армии. Пришлось ехать в Черняховск и все восстанавливать.
В военкомате встретили с распростертыми объятиями:
— Беглец объявился! Ну наконец-то.
— Да никакой я не беглец! У меня отсрочка!
— А где документы?
— Утеряны.
— Ничего не знаем! Пойдешь в армию.
В этот момент вышел военком:
— Что за шум?
— Да вот, поймали беглеца!
— Я актер! Окончил театральный вуз, снимаюсь в кино, работаю в Театре Армена Джигарханяна.
— Погоди-ка... — взял мое дело, вгляделся в фотографию и неожиданно спросил: — Это ты у Киры Муратовой снимался в фильме «Увлеченья»?
Оказалось, он большой поклонник знаменитого режиссера. Я просто потерял дар речи — не думал, что найду в родном городе хоть одного человека, разбирающегося в творчестве Киры Георгиевны. Тем более военного и появившегося в нужный момент как по мановению волшебной палочки — ни раньше ни позже!
— Сделайте ему новое приписное, — велел военком. — А ты снимайся. Потом как-нибудь поляну накроешь, когда в следующий раз приедешь домой.
Это был подарок судьбы — как, собственно, и съемки у Муратовой. Я к ней попал на первом курсе. Пробы были долгими и трудными. Ассистенты Киры Георгиевны появились у нас в институте осенью 1992 года, а снимать мы начали только весной 1993-го. Для меня это был очень важный проект.
— В этом фильме, как, впрочем, и в других ранних работах, вас почти невозможно узнать. И поневоле возникает мысль, что многочисленные испытания и искушения были даны вам для того, чтобы из милого мальчика с ясным взглядом превратиться в сильного человека и большого артиста.
— Иногда смотрю какие-то свои старые фильмы и фотографии и думаю: «Боже, какой урод!» Некоторые мои сверстники выглядели гораздо интереснее, потому что были уверены в себе. А я был никаким. Вы правы, наверное, этот путь был мне уготован, чтобы обрести внутреннюю силу. Но я еще прошел не все испытания. Они продолжаются...
