Чужую жизнь я проживал до дна. Разбуди ночью — любой эпизод сыграю. Как только начинается съемка, перестает существовать все остальное. В одном маленьком кусочке актеру нужно умереть, в другом — любить. Если приехал на съемку «умирать», должен добиться внутреннего настроя на бэкграунд своего героя, на то, что его умиранию предшествовало.
В спортивной драме «Место спринтера вакантно» прототип моего героя — блестящий латвийский велогонщик Имант Бодниекс, который на чемпионатах часто приходил вторым — вторым он стал и на Олимпиаде в Токио. В фильме как раз отражена тема «вечно второго»: спортивный дух не позволяет ему радоваться победе. Готовясь к роли, случайно выполнил первый разряд по велоспорту — в тридцать семь лет! Так накачал ножные мышцы, что джинсы не налезали. А в ленте «За явным преимуществом», вживаясь в роль, основательно впитывал премудрости бокса. Тренировался у легендарных советских боксеров Евгения Феофанова и Бориса Лагутина. Феофанов обучил своим фирменным ударам. Его лишили звания заслуженного мастера спорта после того, как во время Олимпиады в Мельбурне он решил без сопровождающих, в одиночку, прогуляться по городу. Опальный спортсмен потом работал тренером и... сантехником.
В фильме «Сильные духом» немецкая пуля задевает мне голову, я теряю направление движения и как пьяный бреду в обратную сторону метров двести. Переживание оказалось настолько реальным и сильным, что потом несколько дней не мог прийти в себя. Есть актеры, которые все делают технично, а есть те, что все проживают внутри. У меня не было трудных ролей — будь то министр иностранных дел Англии, немецкий шпион или американский шериф. Трудности возникают только с неумными режиссерами. Понимаю, все не могут быть Бергманами и Бондарчуками, но...
Евгений Матвеев, снимая «Победу», хотел, чтобы я сыграл министра иностранных дел Великобритании Энтони Идена покладистым дурачком. Согласно режиссерской концепции, западные дипломаты должны смотреть в рот советской делегации и поддакивать. До съемок я изучал исторические материалы, в том числе прочел мемуары Идена. Один из тех, кто решал судьбу послевоенной Европы, никак не мог предстать в образе клоуна. Приехали в Берлин снимать. Команда «Мотор, камера!», и я на автопилоте выдаю реального Идена. В тот же вечер Матвеев распорядился отправить меня домой — за неподчинение режиссерской воле. В отель явились двое в форме: «Собирайтесь, приказано доставить вас на поезд». Кроме того, запретили сниматься на территории СССР на целый год. Наказание суровое. Правда через два дня я уже работал у датчан. А в фильме «Победа» все же остался мой Иден — министр-аристократ, а не шут гороховый.
