— Юля, скоро на экраны выйдут еще четыре проекта с вашим участием. Помимо работы вас интересуют другие стороны молодой жизни?
— Я трудоголик... У меня нет хобби, ничто не привлекает особо, кроме профессии. Ну хорошо, одна слабость все же имеется: люблю вкусно поесть. Если выпадает свободный день, навещаю друзей, маму, бабушку, папу. Есть такая потребность — видеться с близкими. Если сил нет, день посвящаю восстановлению, чтобы завтра выйти на работу с зарядом бодрости. Перед выпуском нового спектакля со мной всегда случается нечто похожее на катастрофу. Дней за десять начинает преследовать ощущение, что мир рушится: накатывают тревога, постоянное волнение, что не справлюсь, мне нечего сказать со сцены, я опустошена!
Близкие уже знают эту тему. Бывало, звонила друзьям в слезах:
— Все кончено! Я ничего не могу, ухожу из профессии!
Они напоминали:
— Юль, кажется, мы это уже слышали не раз? Надо просто немного потерпеть. Вернемся к разговору после премьеры.
Мама недавно сказала моему молодому человеку: «Знайте — ничего страшного не происходит, просто Юля выпускает спектакль. У-у-у! Спектакль!» Маме хорошо известно, почему я периодически превращаюсь в домашнее чудовище. Она правильно сказала, без обвинений. На меня нельзя наезжать. А сама объяснить, что со мной творится, не могу — не успеваю уловить и сформулировать, ведь я вся в роли! Но потихоньку учусь.
Вообще, знаете, мне нравится все, что со мной происходит. Замечаю изменения. Когда-то была уверена, что синоним любви — слово «боль». Первое чувство было очень ярким, захватывающим: «Люблю его, несмотря ни на что!» Я будто прыгала с высокого трамплина в глубокую реку, хотелось страданий.
Хотя полностью тогда отдавалась безумным чувствам, выкрутасы моей непростой натуры все равно присутствовали. Понимаю, что не случись той любви, все равно нашла бы, где и как пострадать. Это же был первый опыт самопознания, поэтому я упорно раздвигала границы душевных переживаний, проверяла себя. Тогда было непонятно, где заканчивалась любовь и наступало страдание. Но прошло время, мне двадцать семь лет. Понаступала на одни и те же грабли и сильно от этого подустала. Дошла до простой мысли: а что если больше не наступать? Все-таки любовь точно не похожа на боль...
Свою чашу страданий, думаю, я уже испила. А вот любовь ищу, исследую, открываю. Хотя если честно, не хочется, чтобы в душе прекратило совсем кровоточить и наступила пресыщенность и скука. Художнику нужно о чем-то говорить! Акт искусства связан с болью, но с любовью он связан гораздо сильнее.
