И в 1868 году мечта сбылась: Куинджи в стенах академии художеств. Рядом — Репин, Крамской, Васнецов, Буров... Вместе слушают лекции, работают в классах, просиживают вечера в кухмистерской на Васильевском острове, споря о задачах искусства. Для сдачи итоговых экзаменов в академии от Куинджи потребовали вид на жительство, который ему в 1870 году выдали в городской управе Мариуполя. Там значилось: «Мещанин из греков двадцати восьми лет, ростом два аршина шесть вершков, с темно-русыми волосами и бровями, карими глазами. Нос, рот и подбородок умеренные. Лицо чистое. Уволен в разные города и селения Российской империи для собственных надобностей». В мае он отлично выдержал экзамены и получил диплом о звании неклассного художника.
Дальше пошли выставки одна за другой, пресса благосклонно отзывалась о его пейзажах. Куинджи становится одним из самых заметных передвижников, ему даже начинают подражать, и однажды оскорбленный откровенным плагиатом, расхваленным в газетах, он ринулся в бой, вынудив критиков признать заимствование.
Вера дождалась своего суженого и сшила у мариупольской портнихи свадебное платье. Архип Иванович тем временем отправился по делам в Париж, где в это время находился Репин. Илья Ефимович и помог другу выбрать свадебный фрак и цилиндр. Куинджи не экономил, картины хорошо продавались, и у него было сто рублей золотом. Даже сто пятьдесят, потому что, подумав, Леонтий Герасимович увеличил сумму «приданого», ожидаемого от жениха. В 1875 году молодые, обвенчавшись по греческому канону, отправились в медовый месяц на Валаам и едва не погибли во время сильнейшего шторма на Ладоге.
Поселились в Петербурге на Малом проспекте на Васильевском острове. При том что Архип Иванович был человеком уважаемым и отнюдь не бедным, они с женой придерживались взглядов не слишком популярных даже в демократическом кружке передвижников. Прислугу в доме не держали принципиально, приготовлением еды и уборкой занималась сама хозяйка. Жены соратников мужа ахали: а как же, мол, руки пианистки, как же интересы просвещенной современной женщины? Но Вера Леонтьевна только улыбалась — хлопоты по дому ничуть не мешали ей музицировать, вести с супругом беседы обо всем, что его занимало, брать у него уроки рисования.
