Дело в том, что Женя был увлекающимся, горячим: то брызги шампанского, то комок нервов. Так и говорил о себе: «Я человек нервный». Наверное, потому и любил писателя Достоевского, что много размышлял о природе человеческих страстей, всю жизнь находился в их плену и боролся с ними. Если с чем-то не соглашался, мог вскипеть. Когда мы только поженились, я в очередной раз повезла Жене на студию приготовленный мной обед и зайдя в павильон, услышала такой крик! Ко мне подошла второй режиссер Анна Владимировна: «Ну что, поняла, за кого замуж вышла?» А я не подозревала, что Женя умеет так кричать, на меня он не срывался. Группа не обиделась, понимая: распекали их за дело. И через пять минут все продолжили работать.
Ташков, как и Достоевский, был игроком. Самозабвенно играл в карты, бильярд, и ему везло. Однажды в поезде решил перекинуться в картишки с каким-то мужиком в татуировках, скорее всего уголовником. Как всегда, выигрывал, и попутчик посоветовал: «Бросай это дело. Оно тебя погубит». Женя рассказывал мне, что ему в тот момент стало страшно и он понял: надо завязывать. Это было вроде проявления тех энергий, желание обнаружить которые так увлекало Женю. Кроме того, появилось странное, мистическое ощущение: знает, какая карта ляжет, в какую лузу покатится шар.
Из-за темперамента, зажигательности Ташкова слабый пол его обожал. Нет, Женя не заводил романов, не бросал на женщин двусмысленные взгляды, но создавал вокруг себя такую атмосферу, что дамы расцветали. Поэтому его считали любвеобильным, мне кто-то из друзей Андрея так и сказал: «О, Евгений Иванович — ловелас!» Андрюшина гражданская жена Лена Коренева вспоминает, как Евгений Иванович пришел к ним на репетицию антрепризного спектакля по пьесе Андрея, где они оба исполняли главные роли. Актеры, занятые в постановке, внутренне собрались — серьезный мастер пожаловал. И напряглись: как он воспримет, например, героиню, бегающую по сцене в одной комбинации? Ведь Евгений Иванович тогда уже был глубоко верующим человеком, и казалось, что все земное и суетное воспринимает критически. Но неожиданно он с азартом подключился к игре, раскраснелся, хохотал до слез и даже стал вносить поправки в сцену с любовником в шкафу. Именно она позднее вызывала бурный смех в зале и аплодисменты. А Женя любил неожиданное, парадоксальное. Живое.
С таким настроем он мог еще снимать и снимать, но когда ему исполнилось шестьдесят, на киностудии попросили написать заявление об уходе по собственному желанию. В середине восьмидесятых избавлялись от режиссеров «старой гвардии», а тут нашелся формальный повод — пенсия. Муж был оглушен, недоумевал: «Ну, я же что-то сделал для кино...» Это «что-то» — фильмы, которые видел, наверное, каждый в нашей стране: «Приходите завтра...», «Майор «Вихрь», «Адъютант его превосходительства», «Дети Ванюшина», «Уроки французского», «Подросток».
В Жениной профессиональной судьбе было много несправедливости. Окончил актерский факультет ВГИКа, а его почти не снимали — не сложилось с самого начала: не понравился оператору одной картины. Тот нарочно светил в глаза так, что у Жени слезы текли градом, в итоге сняли с роли. Но актером Ташков был замечательным! Чего стоит его работа в фильме «Мальчики» по роману «Братья Карамазовы» Достоевского режиссеров Юрия и Рениты Григорьевых: Женя сыграл Снегирева проникновенно, искренне до слез. Но снимался он гораздо меньше, чем мог бы, хорошо, что занялся режиссурой. И там вставляли палки в колеса. Весь сценарий «Адъютанта...» он переписал, а в титрах даже как соавтор сценария не упомянут. Хотел подать в суд, но припугнули, что вообще запретят работать. К тому же картину не хотели выпускать. «Уроки французского» тоже сначала положили на полку: директор «Мосфильма» вынес вердикт, что таких учителей, как моя героиня, «пропагандировать» нельзя. И вот последняя несправедливость: Женю вынудили уйти с «Мосфильма».
