С отцом своих детей связи я не теряю. Четыре года назад на свои средства он снял картину «Кроткая» по Достоевскому. Ростовщика сыграл сам, его жену — наша дочь. Настя не только прекрасная балерина, но и хорошая актриса. Жаль, больше пока не снималась. На просмотре Драган все время переводил взгляд с экрана на меня — ему всегда была важна моя реакция. У меня текли слезы, сама не знаю почему.
Увы, фильм на российском фестивале остался незамеченным. Ни одного интервью, ни одной критической статьи! И тут уже я плакала от боли за Драгана. Ему очень нравится Достоевский. Федор Михайлович исследует такие лабиринты человеческой души! Мне они тоже безумно интересны, но в первую очередь я всматриваюсь в свои собственные мысли, чувства, поступки. Иногда спохватываюсь: думала, что хорошая? Нет, в тебе есть и дурное. Учусь, как говорила, видеть себя — и других.
Вспоминаю, как много лет назад прилетела из Югославии в Москву и, конечно, захотела встретиться с Тамарой Федоровной. Позвонила — трубку взял Герасимов. Сказал, что она уехала отдыхать: «Я работаю над картиной «Лев Толстой», приходи, тебе будет интересно».
Мы сидели вдвоем, Сергей Аполлинариевич рассказывал о будущем фильме, показывал эскизы, свои фото в гриме Толстого. И вдруг руки у него опустились, голос замер — я испугалась. «Знаешь, — произнес тихим голосом, — бывают утра, когда просыпаешься в каком-то ужасе. Ищешь причину и не находишь, и становится еще хуже. Целый день проходит в тягостном настроении. А бывают дни, когда просыпаешься таким радостным! Солнце светит сквозь шторы, и ты счастлив. Опять в сущности без всякого повода, и хочется жить».
У меня часто так бывает. Сижу в своем любимом скверике, смотрю на людей. Как-то мимо плыла женщина, похожая на Монро, и несла картину с портретом Мэрилин. Хотела сказать незнакомке: «Как вы прекрасны!» — бросилась за ней, но она исчезла... Иногда с бомжом поговорю. Мало с кем могу общаться, но с бездомными — с удовольствием, среди них много умных, образованных людей. Если предлагают вместе пива выпить — не отказываюсь. Они воспринимают меня как свою, но без панибратства, даже матом не ругаются. Человек, живущий отдельно от других и отказавшийся от привычных благ, умеет держать дистанцию, уважать чужое пространство, видеть людей. Представителям светского общества это часто не дано.
Недавно был смешной эпизод. Пошла за чаем, в магазине около меня — мужчина с рюкзаком. Обращаюсь к нему, показывая на коробку:
— Не посмотрите, а то я слепая, — вру, дурью маюсь, — это зеленый?
Он бросает:
— Нет, матушка.
Тут же вся подобралась и кокетливо (чего не пококетничать, если такой рождена?) заявляю:
— А я не матушка.
Мужчина посмотрел с интересом. Когда вышла на улицу, он там стоял. Покачал головой:
— Какая же ты красивая!
А мне все равно. Как и Мише Кононову, не нравится быть на виду, не вдохновляет. Я люблю одиночество.
