Раз в год обязательно навещала маму и в некий момент почувствовала — хочу жить в Москве. Сын уже вырос, дочку же хотела забрать, но Драган не позволил. В итоге девятилетняя Настя осталась с ним. Ежегодно приезжала к детям и проводила с ними по четыре месяца. Дочь, маленькая, без мамы сильно скучала, Миша, думаю, тоже переживал, но скрывал, чтобы не мучить меня. Поначалу жил с отцом и сестрой, потом отселился.
В один из очередных приездов — к этому моменту я уже считала себя женщиной, свободной от супружеских обязательств, и Драган с этим вроде бы смирился — сидя на набережной в любимом кафе, обратила внимание на едущий мимо «мерседес». Кто в машине, не видела, но почувствовала: мой человек. Что это было? Следующим утром — рано, когда пляж еще безлюден, отправилась на море. Проходила мимо знакомого ресторанчика, и вдруг около меня остановился тот самый автомобиль. Из него вышел высокий красивый мужчина. Выбежал хозяин заведения. Он всегда отваживал моих поклонников, говоря «Эта девушка не для вас!», но на сей раз воскликнул: «О, Света, наконец-то приехал тот, кто тебе нужен!» Спустились с новым знакомым на пляж. Я — откуда только наглость взялась?! — попросила:
— Не сложно посмотреть за моими вещами? — и пошла в море. Плавала больше часа, а когда вылезла из воды, он выдохнул:
— Последний раз смотрел за твоими вещами!
Затем пригласил прогуляться в соседний старинный городок, где мы провели прекрасный вечер. И все начало развиваться. Драгану сказала, что переезжаю в гостиницу, мол, оттуда ближе до моря.
Про влюбленность, естественно, умолчала, позднее муж сам узнал и не смог простить измены...
Друг не разрешал мне ничего делать по дому — ни посуду мыть, ни убираться, ни готовить, он сам оказался потрясающим кулинаром. Утром приносил завтрак на подносе и обязательно цветок. Мы встречались пять лет, возлюбленный занимался компьютерами, часто прилетал в Москву. После того как расстались, он женился, но иногда ночами звонил, и мы подолгу разговаривали...
В те годы — я вернулась в Россию в девяностые, меня здесь уже почти не помнили, да и в кино был застой. И я понимала, что придется заниматься чем-то другим, не актерством. Перевела по просьбе одной монахини ее книгу с сербского церковного на русский. Устроилась переводчиком в фирму, редактировала их издание. Зарабатывала худо-бедно на жизнь, совершенно не страдая от того, что не хожу по красной дорожке.
А к концу девяностых пошли приглашения в кино: снялась в картине «Стилет» у Николая Досталя, который меня знал еще девочкой, опять у Славы Никифорова — в «Капитанских детях». Там была сцена с Даниэлем Ольбрыхским, все приготовились к длинному рабочему дню, а мы справились за два часа и получили массу удовольствия. Предлагали и другие роли, на что-то соглашалась, но по большей части отказывалась, чувствовала — не мое.
Живу сейчас на небольшую пенсию, точнее выживаю. Но мне это не мешает находиться в ладу с собой.
Сын по характеру похож на меня. Миша рос нежным мальчиком, между нами всегда была особая связь. Однажды вечером пришел домой в ужасном настроении. «Мамуля, — спросил, — можно немножко подремать у тебя на коленях?» Лег, почти взрослый, восемнадцатилетний парень, свернулся клубочком, как котенок, и проспал так всю ночь. Я сидела и любовалась его спокойным красивым лицом. Утром спрыгнул на пол, улыбнулся, расцеловал меня и умчался по своим делам.
В три года я начала учить его музыке. Он владеет пятью инструментами и сам сочиняет. Одно время вроде направился по родительским стопам и поступил во ВГИК, но проучился недолго, поняв, что актерство — не его судьба, хотя мы с отцом уговаривали Мишу подумать хорошенько. Вернувшись в Черногорию, где мы с мужем когда-то играли в театре, подрабатывал тем, что помогал монахам собирать виноград, который они выращивали. И в итоге остался при монастыре, выполняет там разные работы, делает свечи, поет в церковном хоре.
Дочь тоже талантлива. Когда привела ее, маленькую, в московскую балетную школу, она поразила преподавателя гибкостью: легко могла прижать ногу к лицу. Настя с отличием окончила в Белграде хореографическое училище, ее взяли в театр на ведущие партии, но сплетни и интриги вынудили уйти. Она откровенно делилась житейскими проблемами, когда я приезжала в Югославию: между нами, как и с сыном, сохранялись близкие отношения, несмотря на расстояние. Сейчас Настя собирается с сыном и дочкой переехать в Москву, преподавать здесь хореографию. Уверена, у нее все получится — дочь упорная.
