С Алексеем отношения становились все хуже. А для меня быть матерью значит выбирать интересы ребенка, не мужчины. К тому же у Алексея начались профессиональные проблемы, он пришел домой и сообщил, что уволился. Денег не было, зато имелись кредиты и ипотека. Я вышла на работу, а параллельно обзванивала всех, кого только знала, и предлагала себя в любой роли за любые деньги. В итоге зарабатывала только на ипотеку и няню, Алексей с ребенком сидеть категорически отказывался — да он и не умел этого.
Внезапно узнаю, что на «ТВ Центре» начались сокращения, приготовилась к увольнению, но меня оставили. Прикрыла Даша Майорова — невероятный, талантливый, прекрасный, святой человек. Она возилась со мной целый год, всему научила и терпела мой характер. Я записала несколько своих демоинтервью и разослала их по телеканалам. Сестра передала одну копию креативному продюсеру Первого канала Елене Афанасьевой, именно благодаря ей мой диск пошел в работу. Позвали на кастинг передачи про экстрасенсов, но проект не вышел.
Тут на «Нашем радио» предложили делать свое шоу и самой набирать партнеров. Я погрузилась в работу и не сразу заметила, что у Александры начались проблемы с восприятием внешнего мира, от которых нельзя отмахнуться. Конечно, какое-то время делала вид, что все у нее в порядке, просто у дочери такой характер, она очень эмоциональная. Всем вокруг говорила, что это нормально, когда ребенок не смотрит в глаза, не разговаривает в полтора года, падает на пол и начинает кричать. На самом деле я была в ужасе и не знала, что предпринять. Начала ходить по врачам, те говорили, что на аутизм не похоже, она еще слишком маленькая, надо понаблюдать. К сожалению, у нас детская психиатрия в развале. И самое важное время, когда Саша была совсем маленькой, мы, конечно, упустили. А все из-за трусости и нежелания признаться самой себе в очевидном: мой ребенок не такой, как все!
Постепенно научилась Сашу понимать и справляться со сложностями. Но для Леши это оказалось огромным стрессом, он стал все чаще уходить из дома. В итоге посадила его за стол и сказала:
— Или мы живем нормально, как люди, ты принимаешь во всем участие, или давай разъезжаться.
В ответ услышала:
— Давай разъезжаться. Я очень устал. Вот Санек подрастет, и тогда, может быть, вернусь.
С одной стороны, было ужасно обидно, с другой — я его понимала. Муж не знал, как общаться с таким ребенком. Дочь не шла на контакт. Алексей снял квартиру и съехал, и мы остались с Саньком вдвоем.
Знаете, у нас с Лешей было много всего — и плохого, и хорошего. Наверное, простить друг друга не сможем никогда, но всегда буду ему благодарна за невероятную школу жизни и за Сашу — главное мое богатство. Это и позволяет общаться нам как взрослым интеллигентным людям.
— А он на службу устроился?
— К тому моменту работал в том же радиохолдинге, где и я. Возникла неоднозначная ситуация, которую он видит по-своему, я и мои коллеги — иначе. Практически сразу Алексей закрутил там роман с одной из сотрудниц. Эта женщина никогда не скрывала, что ей нравится мой муж. И известие о том, что он свободен, стало для нее просто подарком. Она начала творить странные вещи, вела себя, мягко говоря, неэтично на глазах у всего холдинга. Но ревность никогда не делает людей разумнее. Я пережила очень трудный год. Почему-то подруге мужа казалось, что она должна сжить меня со свету — и тогда всем станет легче. К счастью, я все еще на своей обожаемой работе, а Алексея и ее там уже нет. До сих пор не могу найти объяснения их поведению.
