Надо было срочно выработать план действий. Вечером после ареста Фаржона Оболенская тайно встретилась с адъютантом Туни Даниэлем Галлуа. Они разговаривали на улице за Домом инвалидов, в городе из-за светомаскировки не горели фонари. Галлуа вспоминал, что женщина показалась ему, как всегда, спокойной и сосредоточенной. Лишь на станции метро, когда разъезжались по домам, подпольщик заметил, насколько Вики бледна и как дрожат ее губы. Пробовал приободрить:
— На вас обратят внимание... Подумайте о чем-нибудь другом, — когда втиснулись в вагон, Даниэль сделал вид, что продолжает прерванный разговор: — Недавно был на генеральной репетиции в консерватории. Какая программа, в какой великолепной форме дирижер Мюнш!
— А мы ходили в цирк, — выдавила улыбку Вики. — Показалось забавно...
Тем же вечером на улицу Кассетт зашел Макинский. После ужина он помогал Вики прибраться на кухне, она шепнула:
— Дело дрянь. Кругом всех арестовывают.
— И что собираешься делать?
Оболенская посмотрела Кириллу в глаза и пожала плечами. В этот момент послышались шаги Ники. Его жена приложила палец к губам — привыкла защищать супруга от излишнего беспокойства.
Страшилась княгиня не напрасно: в кармане Фаржона гестаповцы нашли телефонную квитанцию с адресом конспиративной квартиры в Латинском квартале. Проведенный там обыск практически уничтожил ОСМ. К счастью, некоторые подпольщики упоминались в найденных документах под псевдонимами. Хотя оперативное имя Оболенской было Кэтрин, в бумагах Фаржона она была обозначена под прозрачным Вики. А еще гестаповцы нашли контакты Софьи Владимировны Носович...
«Вики, я дома!» — крикнул Николай Александрович, войдя в квартиру на улице Кассетт. Жены не было. Сегодня утром, семнадцатого декабря 1944 года, он ездил на задание — передавал пачку поддельных удостоверений одному из подпольщиков. Днем они с княгиней договорились пообедать. Не дождавшись ее, в половине второго Ники позвонил по номеру популярного журнала Jardin des Modes, который считался главным конкурентом Vogue. Издание частично принадлежало русской эмигрантке, которая сдавала мансарду Носович. Возможно, Вера у лучшей подруги?
Однако взявшая трубку редактор ответила сдавленным шепотом: «Вики ушла вместе с Софкой. Но не одна... Приходите скорее».
Обмирая от беспокойства, князь поспешил на улицу Сен-Флорентен. Впоследствии выяснилось, что Оболенская отправилась к Носович, чтобы уговорить ее затаиться:
— Известно, что Фаржон арестован. Тебе нельзя здесь оставаться.
— Неужели думаешь, Ролан выдаст? Ведь у меня бывают все его товарищи, включая собственного брата.
