В Одессе мы жили тесненько: в бывшей кухне большой квартиры, рядом был туалет и двадцать четыре соседа. Вы знаете Анатолия Вассермана, медийного человека в жилетке с массой карманов, победителя интеллектуальных телевикторин, телеведущего, политолога, девственника по убеждениям? Это мой бывший одесский сосед. Их комната выходила на парадную лестницу, по которой мы не ходили. Анатолий был моложе меня и считался безумцем. Он ловил мою маму во дворе, когда она шла на работу в институт связи, и сопровождал, чтобы вывалить ей на голову очередную порцию новых сведений. Мама ужасно от него уставала: то количество знаний, которое он теперь обрушивает на Россию, сваливалось на нее одну. Все три улицы, что надо было пройти до института связи, он упорно шагал рядом с ней.
В институте мама преподавала марксизм-ленинизм, артистам цирка она его читала на общественных началах. Это случилось, когда мне было полтора года. С тех пор для меня что артист, что клоун — одно и то же, я их не различаю. В одесском цирке работали удивительные люди. Программки продавал отец Штепселя — Ефима Березина — громадной фигуры не только для Украины, но и для всего Союза. Цирковой дирижер был влюблен в маму, после представления, на поклонах, он искал ее глазами и отдельно ей кланялся. С пяти лет я надевал отцовские и дедовы пиджаки и изображал весь репертуар Аркадия Исааковича Райкина, читал, пел... Хотел быть клоуном, а потом заболел театром.
В школе я создал альтернативный драмкружок, из-за которого меня и исключили. Был официальный театральный кружок, которым руководила милая и очень нервная женщина. Я там был первым актером. Но мне не нравилось, как это все у нее происходит, и я организовал свой драмкружок, параллельный и успешный. Там я играл все, даже Борю, любовника Зои Космодемьянской.
— Легенды молчат о любовнике Боре.
— Это один из героев поэмы Алигер «Зоя». Она оставила его безымянным. Борей юношу назвал автор инсценировки. Когда на городском смотре художественных коллективов мы получили первое место за «Моцарта и Сальери», мне предложили уйти из школы, я-де разрушаю работу официального кружка. Ушел я удачно: перескочил через класс (экстерном сдал экзамены и вместо девятого оказался в десятом), а потом поехал поступать в ГИТИС.
Талантливые люди в изобилии были рассыпаны по Одессе, но в ГИТИС, на режиссерский, поступил только я. Для них это стало потрясением: какой-то мальчик?! Совершенно вне их компаний! Узнав, что я в ГИТИСе, Ильченко и Карцев пригласили меня с ними покрутиться, поработать. Это вошло в традицию: отдыхая летом у родителей, я всегда с ними репетировал. За несколько лет до этого в Одессу приехал Райкин, он отбирал талантливых артистов. Аркадий Исаакович взял Романа Карцева, Карцев вытащил Витю Ильченко, потом они привели к Райкину Михал Михалыча, Мишу Жванецкого. В Москве на конкурсе юмористов они заняли второе место, так началась их большая всесоюзная известность. (Первое место досталось человеку, который читал рассказ о Ленине.)
