Однажды он поведал характерную для их отношений историю. Они с Татьяной Васильевной сели в лифт. Следом вошла молодая симпатичная девушка. Вдруг Доронина заметила оценивающий взгляд мужа и, когда девушка собралась выйти на своем этаже, без всякого стеснения дала ей хорошего пинка. Бедняжка пулей выскочила из лифта. Борис Петрович пожал плечами:
— Ну зачем ты так?
— А ты куда смотришь? — грозно ответила Татьяна Васильевна.
Все закончилось очередным скандалом с хлопаньем дверями и недельным «разводом». А скандалы в их семье разгорались нешуточные, по словам Бориса Петровича, супруги однажды даже сервиз на шесть персон грохнули!
Брак с моей мамой получился гораздо спокойнее. Это вовсе не значит, что Борис Петрович перестал ценить женскую красоту: он мог при маме сделать комплимент какой-нибудь артистке: «Какая хорошенькая!» Но мудрая мама совершенно спокойно к этому относилась и никогда не устраивала сцен, прекрасно зная, как муж ее любит.
«Еще миллион раз посмотрит. Ну и что из этого? Я-то себе цену знаю!» — повторяла она.
Изменял он ей? Думаю, мама никогда его об этом не спрашивала. Правда, могла для проформы (если муж приходил после актерской вечеринки под утро), изящно уперев кулачок в бок, строго спросить: «Ну и что это такое?!» Но чаще она просто спокойно спала, а не просиживала ночами у окна, ожидая возвращения мужа.
Да и скандалить им по большому счету было незачем. Я не скажу, что между ними всегда царила тишь да гладь. Случалось иногда и сцепиться, мама была языкастая, могла что-то Борису Петровичу и поперек сказать. Но если и бывали стычки, то по каким-то пустякам. Мама иногда с утра мне звонила: «Опять я с этим поругалась!» Борис Петрович мог прийти, выпив лишнего в «Детектив-клубе», а ей это не нравилось. Слово за слово — и понеслось! А он, вспыльчивый, как порох, тут же взрывался. Правда, и остывал быстро. Недаром любил повторять: «Нас, мужчин, надо гладить по шерстке, а не против». Вот мама и гладила...
