Я пригласила их в дом, угостила чаем. Бориса Петровича беспокоить не стали — он спал. Повисло неловкое молчание. Я разглядывала Дашу и искала сходство с отцом: «Глаза не его... а нос с горбинкой, вроде как у Бориса Петровича».
Лида, освоившись, стала рассказывать свою версию знакомства с Химичевым: «Я была на восьмом месяце, когда Борис Петрович женился на вашей маме. Он сказал, что ему надо было жениться. Я не в претензии... Борис Петрович забирал нас с дочерью из роддома, подарил ей голубую коляску, он был в курсе всех событий Дашиной жизни и бывал у нас каждые выходные...» (Все это потом она рассказывала всему миру в телепередаче.)
Я не перебивала женщину, хотя и понимала, что все это бред. Мне не хотелось обижать дочь Бориса Петровича.
Единственное, что я себе позволила, это вежливо заметить: «Странно, Даша, вот уже 27 лет, как мы живем одной семьей, а Борис Петрович никогда о вас не говорил...»
Они появились, когда ни мама, ни Борис Петрович уже не могли им возразить: мама три года как умерла, а Химичев был в совершенно беспомощном состоянии. Теперь можно было придумывать что угодно...
Думаю, Борис Петрович, конечно, помогал дочери, знаю, например, что он ей купил машину. Его это дочь или нет — не важно... По крайней мере чувства вины перед Дашей у него не было, это я точно знаю. Все было честно. Некой поклоннице хотелось родить от знаменитого красавца ребенка. Но привязать ребенком мужчину невозможно...
Я тихонько заглянула в спальню Бориса Петровича. Он вдруг явственно позвал: «Галя, Галюша...»
В последние часы он все время разговаривал с мамой: «Галя, Галюша, ты пришла за мной...» Он хотел, чтобы его похоронили рядом с ней. Мы выполнили его последнюю волю.
На кладбище я видела Дашу. Мой муж пригласил ее на поминки, но она отказалась: «Хочу побыть с отцом наедине». Оказалось, она ждала съемочную группу. Потом в передаче я увидела, как Даша перед камерами поправляет траурные ленточки на венках. Шла съемка...
Мне очень не хватает Бориса Петровича, не хватает его улыбки, его бархатного голоса в трубке по утрам: «Ленусенька, мне надо с тобой посоветоваться...»
В его доме все по-прежнему: там живет Маша и его любимая собака Найда. Когда-то на бензоколонке Борис Петрович нашел дрожащего от холода щенка, странную помесь таксы и кокера. Борис Петрович уговорил маму, и Найда поселилась с ними за городом. Заболев, он так переживал за свою любимицу, что готов был сбежать из больницы: «Хочу к Найде скорее! Домой!» Врачи даже разрешили привезти собаку в больницу к нему на свидание. Когда Борис Петрович умирал, он попросил Машу: «Пожалуйста, Найду не усыпляйте». Почему-то свою Найду он ласково называл «Рыбкой». Я все над ним подшучивала: «Ну как может собака быть рыбкой?!» Но вот как-то недавно приезжаю в Жаворонки, открываю калитку, и ко мне со всех ног бросается Найда. И вдруг я, сама того не ожидая, говорю: «Привет... Рыбка моя!»
