Однажды Валера решил меня повезти к себе в Долгопрудный. К его родителям мы не заходили, общались только с друзьями. Долго сидели в теплой компании. Обратно в Москву возвращались на попутке. Сидели в железном фургончике уазика на каких-то ящиках и обнимались. И тут мы с Валерой поцеловались. Это был первый наш поцелуй. И последний...
У меня было чувство, словно занимаюсь инцестом. Очень странное чувство. Ей богу! Будто с родным братом целуюсь. В смущении потом шли молча в общагу. Этот поцелуй сделал наш роман невозможным. Дня четыре избегали смотреть друг другу в глаза. Чувство неловкости было у обоих. Так оба пришли к выводу, что мы «кровные друзья». А это, между прочим, гораздо крепче всяких романов. И когда поняли, это сблизило нас еще сильнее. Мы, как прежде, валялись вместе в койке и репетировали, обнимались без конца, Валера теребил меня в приступе нежности за щеки.
Примерно в тот же период у меня появился парень, тоже студент Гнесинки, музыкант. Кровей он был восточных, естественно, страшно ревнивый. Когда мы репетировали этюды, сидел в конце коридора общежития и наблюдал за нами. Валера посмеивался над «Отелло» и специально дразнил его...
Он всегда со всеми шутил. У него было необыкновенное чувство юмора. Мне кажется, это была такая форма защиты. Рассказывал, что буквально с первых дней жизни медработники начали борьбу с его будущей актерской профессией, заразив полиомиелитом. Его юная мама продала все, чтобы купить лекарство. Ребенок был спасен, но последствия страшной болезни остались — Валера слегка прихрамывал. Как-то мы пошли в кино. Держу его под руку и вдруг замечаю: одна нога у него встает на пятку, а другая — на подошву. Самое невероятное, что Валеру с таким диагнозом взяли в армию. На наши шутки: «Только Гаркалин мог с этой «пупулькой» попасть в армию!» он не обижался. Мы его ножку называли «пупулькой». Помню, наши мальчишки бежали кросс на физкультуре. Гаркалин отстал от всех почти на целый круг. Как жирафенок, раскидывал ноги-руки в стороны. Он очень мне напомнил героя из фильма «Форрест Гамп». Тогда это было смешно, а теперь, когда его нет, вспоминать об этом так трогательно...
Кстати, Зиновий Гердт, знаменитый актер Театра Образцова, тоже хромал. Гердт дружил с Хаитом, он нас всех обожал и часто приходил на наши репетиции.
У нас был невероятно дружный курс. Мы все делали вместе. Приезжаем на юг. Девчонки всех обходят, будят, и мы, сонные, идем купаться на море. Как-то (это уже на гастролях) привезли нас на остров под Волгоградом. Там в песке были специально зарыты арбузы и водка. Холодильника же не было. Мы должны были найти спрятанное угощение. Ели арбузы, пили водку, играли в пляжный футбол, загорали. Это самые счастливые моменты нашей молодости. А что еще надо в этой жизни?
