У Валеры рано появилась страсть что-то придумывать самому, способности к режиссуре. У него были самостоятельные работы, которые очень нравились Хаиту, он обожал Валеру. Через много лет мы приехали в Израиль, пошли в гости к нему и его жене Асе Левиной. Она была у нас педагогом по речи. Самое трогательное, что на комоде у нашего учителя стояли две фотографии: моя и Валеры Гаркалина...
Стипендии, конечно, не хватало, но в нищете не жили. Ко всему прочему мы все подрабатывали уборщиками, подметали палас музея в Театре Образцова. Жили голодно, но весело, как все студенты. Готовили на скорую руку: гречка, картошка, икра кабачковая. Общая кухня, после себя надо было мыть плиту. После занятий в училище бегали в «Чебуречную» рядом с Гнесинкой. Чебуреки были невероятно вкусными и очень дешевыми. Мы всегда ужинали вместе.
— Валер, что приготовить?
— Что хочешь. Только не забудь чего-нибудь к чаю купить.
Это было святое! Валера был страшным сладкоежкой. Он много рассказывал про свое детство. Например о том, что родители выдавали школьникам по двадцать копеек на обед. На большой перемене он «зарабатывал» себе на сладкое: декламировал стихи, разыгрывал сценки. Одноклассники скидывались «артисту» по копеечке. Набиралось ровно двадцать две копейки — столько стоил в столовой его любимый эклер...
Валера умел мастерски рассказывать истории. И не только рассказать, но и в лицах показать. Помню, как мы, дурачась, шли по улице и изображали трогательную парочку даунов. Особенно любили это делать в троллейбусе, где много зрителей. Валера вытирал платочком мне рот, мыча, что-то говорил на ухо, обняв за плечи.
У него была удивительная привычка тактильного контакта. Ухватить меня за нос, без конца теребить волосы, тискать щеки.
— Валер, ты мне синяки на лице оставляешь! Ты понимаешь это? Прекрати!
— Да мне хочется тебя всю измять как грушу...
И плотоядно при этом улыбался.
Потом, когда я наблюдала за Валерой и его женой Катей, все это повторилось и с ней. Он без конца ее пощипывал, дергал, обнимал, похлопывал. Так Валера выражал свою любовь.
У нас были совершенно нежные, платонические отношения. Мы не расставались ни на минуту, вместе ели в столовке, вместе сидели на лекциях, вместе репетировали. И на сцене были вечными партнерами. Все были уверены, что у Андреевой и Гаркалина давно роман. Если честно, мы тоже были уверены, что так оно и есть. Словно жили в предвкушении чего-то большого, важного в нашей жизни. Вот-вот что-то судьбоносное должно случиться...
