Совершенно не помню Валеру на экзаменах, мы были в разных потоках. Он потом с присущим ему юмором рассказывал о том, как поступал.
Леонид Абрамович Хаит, наш будущий учитель, председательствовал в приемной комиссии. Когда читал Гаркалин, он всем тихонько шептал своим басом: «Валера из армии! Валера из армии!» — мол, будьте снисходительны к абитуриенту. На экзамене Хаит задал вопрос:
— Молодой человек, вы действительно хотите стать кукольником?
— Не совсем. Мне хотелось танцевать, петь...
Тут Валера осекся, поняв, что честный ответ не сулит ничего хорошего, но вдруг Хаит протянул ему рубль:
— Сбегайте, пожалуйста, купите мне две пачки «Столичных».
Валера пулей бросился за сигаретами, когда вернулся, робко спросил:
— А как же экзамен?
— Вы приняты, молодой человек.
Не знаю, правда это или вымысел, но факт остается фактом: мы стали учиться на экспериментальном курсе актеров театра кукол в Гнесинке.
Первого сентября Леонид Абрамович Хаит собрал всех поступивших студентов в аудитории. Нас было всего тринадцать человек. Каждый вставал и представлялся. Тогда среди драматических артистов ходила ироничная шутка «Все уроды — в кукловоды». На мой взгляд, очень несправедливая по отношению к самоотверженному труду талантливых актеров, которые оживляют кукол. Но есть в этом и доля правды: при поступлении на внешность будущих кукольников не обращали внимания. Но когда я впервые увидела Валеру Гаркалина, помню, очень обрадовалась: «Хоть один красавец на курсе!» Даже на сердце как-то потеплело. Валера и вправду был хорош: шапка кудрявых темных волос, худой, жилистый, живой, как шампанское.
Он вообще выделялся. Во-первых, был старше нас на два года: за его спиной была служба в армии. А во-вторых, от него шел необыкновенный энергетический заряд! Он не ходил, а стремительно летел, не говорил, а выдавал пулеметную очередь. И мы в этом были похожи. Как-то на курсе показали самостоятельную работу по гриновским «Алым парусам». Хаит посадил нас в круг, закурил трубку и сказал: «Все очень неплохо! Но... то, что говорят Гаркалин с Андреевой, боюсь, никто никогда не узнает». Все засмеялись. Дело в том, что мы с Валерой «страдали» скороговоркой — очень быстро говорили.
Многие ребята на курсе были фанатами кукольного театра. А мы с Валерой оказались «друзьями по несчастью», потому что продолжали мечтать о карьере драматических актеров: я хотела быть Ермоловой, он — Качаловым. Это нас и сближало.
После первого курса мы решили поступать на курс к Коршунову в Щепкинское училище. Но Виктор Иванович сказал: «Вы же учитесь у Образцова. А что он скажет, если я вас возьму? Нет, ребята... не могу».
