В обычные дни мы ели на кухне, а когда приезжал дед, все собирались за круглым столом под желтым абажуром. Иногда он заезжал всего на час, садился не раздеваясь у телевизора, смотрел программу «Время» и сразу же уезжал.
— Нетрудно себе представить идиллическую картину: дед в окружении внуков на диване читает новую басню...
— Я видел такую фотографию в крупном детском издательстве на Тверской. Когда проходил мимо, всегда останавливался и любовался. Висела она там, кстати, лет пятнадцать.
На снимке Михалков в окружении детей с удовольствием читает свою, видимо, книжку. Но в жизни среди детей я его не видел никогда! Более того, к детям у него было особое отношение, во всяком случае, он не умел с ними обращаться и не знал, как это делается. И все же умудрялся быть хорошим детским писателем. Думаю, просто писал для себя, в душе большого ребенка, и о себе. Все, что мы, дети, от него слышали, звучало примерно так: «Не кричи! Не мешай! Что ты здесь бегаешь?» Да еще щедро раздавал подзатыльники.
Однажды, заехав, как всегда, на полчаса, он сидел в пальто в кабинете Никиты и читал газету. Рядом вертелась маленькая Надя, которая «пугала» папу, а он ей подыгрывал, Надя страшно веселилась. Устав, папа посоветовал: «А теперь пойди дедушку напугай». Надя осторожно подкралась к дедушке и, осмелев, громко крикнула:
— У!
Дед медленно опустил газету, сложил из пальцев козу и сурово, не улыбнувшись, произнес с расстановкой:
— У-тю-тю!
Надя тут же зарыдала.
О том, как дед знаменит, я узнал позже, когда пошел в школу, где мы учили его стихи и даже биографию. На задней обложке каждой тетрадки были напечатаны слова гимна и его фамилия, я этим, помню, очень гордился.
На Новый год мы все торопились написать на бумажке заветное желание, чтобы успеть сжечь ее и бросить пепел в бокал с шампанским до боя курантов. Только дед не участвовал в этом, ждал последнего удара, а потом внимательно прослушивал от начала до конца гимн Советского Союза. Когда деда за него стали ругать в прессе, он только посмеивался: «Заиграет — встанете».
В нашей семье до сих пор любят рассказывать как анекдот один случай. После рождения Сашеньки папа позвонил деду:
