А Федя все это время находился в тепличном состоянии и был, что называется, лишен «науки жизни». В его семье считали, что сын — послушный и тихий мальчик. В столь чудовищном заблуждении родители пребывали очень долго. Только поступив во ВГИК, Федя больше не смог разыгрывать этот спектакль. А в пятнадцать лет на мое предложение «Пойдем в Дом кино, выпьем шампанского!» он начинал ломать голову, как отпроситься у мамы.
В Доме кино мы быстренько напивались коктейлями у знакомой буфетчицы и шли смотреть фильм. В зале на нас постоянно шикали и возмущенно оглядывались — наши громкие комментарии мешали наслаждаться мировыми шедеврами. Вечером Ирина Константиновна, учуяв, что от Феди несет алкоголем, в панике звонила маме и спрашивала, пахнет ли от меня.
Мы с Федей жили рядом: он на Тверской, я — на Маяковке, поэтому все ближайшие подворотни и чердаки облазили вдоль и поперек. Частенько бросали с балкона на редких прохожих пакеты с молоком. Однажды нас поймали, и у мамы были серьезные неприятности: не разглядев, мы облили кефиром идущего по улице милиционера. Уезжая, мама запрещала лифтерам пускать в дом моих друзей. Но это не помогало: справиться со мной было невозможно.
Позже в нашей компании появился Володя Пресняков. Как-то Кристина и Вова пригласили нас на новоселье в новую квартиру, где только что сделали стильный ремонт: черные полы на разных уровнях и ослепительно-белые стены. Народ собрался шумный, веселый. Не помню уж, кто первый запустил в соседа виноградинкой. Тот немедленно ответил чем-то поувесистее, и через секунду разгорелась великая битва: друг в друга летели торты, апельсины, арбуз, куски пирогов, салаты... Сумасшествие обуяло даже хозяев, которые не отставали от гостей. В результате все стены, как картины абстракционистов, покрылись разноцветными разводами с вкраплениями фрагментов торта, а гости с головы до ног были вымазаны кремом. Один Дима Маликов безуспешно пытался спрятаться и спасти пиджак от Версаче, но получив порцию бисквита в спину, обиделся и тут же раскланялся.
Наконец человек пять, устав, пошли в душ смывать с себя следы веселья, и в это время приехал папа, тоже приглашенный в гости. Кристина засуетилась: «Никита Сергеевич! Может, чаю попьете?» — и с этими словами открыла верхние дверцы шкафов на кухне. В тот же момент все шкафы с посудой с грохотом падают и разваливаются на куски.
