— Ходили слухи, будто из сборной Стрельцова буквально выжил Валентин Иванов, тот самый, с которым ваш отец начинал и которого в восьмисерийной истории показали его ближайшим другом.
— Судьба Валентина Иванова — это тема отдельного разговора. В 1955-м во время матча он получил тяжелую травму, долго и трудно восстанавливался. Понял, что здоровье надо поберечь, с дружескими застольями, рассказывали друзья его и отца, завязал. К 1968 году Валентин Козьмич был уже тренером «Торпедо». А что нужно тренеру от спортсмена? Чтобы тот давал высокий результат. Александр Павлович Нилин вспоминает: «Еще в 1969-м я спросил Эдуарда:
— Ты на сборах-то бываешь?
Он ответил:
— Ну я позвонил Вале Иванову, уточнил: мне приезжать? Валя говорит: «Да как хочешь».
Намек ясен. Стрельцов подумал: значит, уже не нужен, значит, пора заканчивать карьеру.
Это всегда грустная история. Ни один человек не скажет, что закончил вовремя. Ни в балете, ни в футболе. Но Стрельцову было уже за тридцать. Набирался лишний вес. Плоскостопие, которое по молодости совершенно ему не мешало, теперь стало сказываться. Тренер разве виноват? Нет. Тренер не может быть чьим-то товарищем, если у него и бывают фавориты — это спортсмены, которые очень хорошо играют.
Стрельцов сыграл лучший свой сезон в тридцать один год — в 1968-м. Дальше предполагался ожидаемый спад. Это уже вопрос возраста, перенесенных болезней, травм. Сейчас футбольная карьера длится чуть дольше. Иванов же не альтруист, дело превыше всего: или ты играешь на высоком профессиональном уровне, или уходишь. Это мнение Нилина.
Я считаю, что отец показывал другую игру, не ту, которую от него ждали, часто не сам забивал, а отдавал пасы молодежи. Есть хроника матчей тех лет, в одном из них Стрельцов с Гершковичем «Спартак» разгромили, забив по два гола. Михаил Данилович вспоминает: «Мы тогда их разорвали!»
