— Она началась у меня еще в юном возрасте. Музыкантов, с которыми работал мой папа, часто приглашали играть на еврейских свадьбах, где я пела песни. Вспоминаю, как однажды с подружкой отправились в марьинорощинский клуб, по субботам там собиралась молодежь. Концерт самодеятельности, танцы... Когда все уже начали расходиться, мы поднялись на сцену, я заиграла на рояле и запела модную песню из репертуара популярного югославского певца Джордже Марьяновича:
Мальчишка робкий, мой приятель давний,
В глазах ребячьих затаилась грусть.
Я знаю, скрыта в твоем сердце тайна,
Но эту тайну разгадать не берусь.
Смотрим, те, кто уже выходил, застыли в дверях и стали возвращаться. Допела и услышала: «Еще! Еще!» Так состоялся, можно сказать, мой первый концерт на публике.
Каждое лето мы с родителями отдыхали в Сочи. На пляже гостиницы «Приморская» я тоже нередко выступала перед отдыхающими, срывая аплодисменты. Особым успехом пользовалась песня «Тум-балалайка». Петь перед публикой мне доставляло огромное удовольствие.
В гостинице традиционно останавливалось множество артистов. В один из дней баритон из тбилисского оперного театра сообщил:
— Нина, здесь сейчас находится знаменитый музыкант Эдди Рознер. Давай я отведу тебя к нему — споешь. Уверен, ты ему понравишься.
— Не пойду!
Но он схватил меня за руку и потащил под навес, где сидел мужчина в полосатой кепочке и темных очках. Эдди Рознер нам не обрадовался, он пришел на пляж отдохнуть, но баритон проявил настойчивость:
— Девочка хорошо поет, послушайте.
Разговаривал Рознер с польским акцентом:
— Золетко, как тебя зовут, сколько тебье лет, что ты поешь?
— Я — Нина Бродская, мне шестнадцать, а пою я все.
Тут и публика стала подтягиваться. Я пела одну песню за другой, Рознер слушал, сидя на топчане, даже очки снял. Закончила еврейской песней на идише «Немного счастья». Отдыхающие зааплодировали, Рознер спросил:
— С кем ты здесь, с родителями? Приведи кого-нибудь.
Я притащила папу, оказалось, что они знакомы.
— Здравствуйте, Эдди Игнатьевич, вы меня помните?
— Конечно, Саша.
Рознер положил руку на папино плечо, и они отправились нарезать круги по пляжу. Я понимала, что решается моя судьба. Рознер тут же предложил поехать на гастроли с его оркестром в Севастополь и Ялту. Родители не разрешили: «Нина учится в музучилище, мы не хотим срывать ее с занятий. Давайте вернемся к этому вопросу в Москве».
Шло время, но в Москве ничего не происходило, и тогда в дело вмешался папин брат. Дядя Лева слыл человеком пробивным, был профессиональным танцовщиком, бил чечетку и играл на барабанах. Позже этот жанр прославили знаменитые братья Гусаковы, снявшиеся в кинофильме «Карнавальная ночь». Дядино имя Леонард Бродский когда-то тоже красовалось на афишах. Он-то и напомнил обо мне Рознеру, позвонил ему:
