Юрина мама Лидия Ивановна тоже интересовалась творчеством сына и очень гордилась его достижениями, чего нельзя сказать об отце. Владимир Андреевич страшно ревновал Юру. Ко мне, к друзьям, но главным образом — к успеху. Сам он тоже был творческим человеком: писал интермедии, репризы для цирка и эстрады, фельетоны. Не мне судить об их уровне, скажу лишь, что произведения Никулина-старшего редко брали для исполнения, еще реже печатали — не пропускала цензура. Владимир Андреевич по этому поводу очень переживал, а успех других считал чудовищной несправедливостью. Не помню случая, чтобы он хоть раз побывал на представлении сына в цирке или на премьере фильма с его участием.
Сам Юра к своей известности относился очень спокойно и никогда не «включал звезду». После выхода на экраны «Самогонщиков» ему едва ли не на каждом углу предлагали «сообразить на троих». Чтобы не обижать мужиков, Никулин придумал две отговорки: «Простите, ребята, я зашился» и «Я пустой, жена — стерва, все деньги отобрала!» Может, отсюда и пошли слухи, будто Никулин «пил по-черному»? Да, в компании, под хорошую закуску Юра мог позволить себе пару рюмок водки, но сильно навеселе мы с Максимом видели его раза два-три, не больше.
Когда в конце сентября 1969 года вышли указы Президиума Верховного Совета, которыми Никулину и Баталову присваивались звания народных артистов РСФСР, муж пришел домой подшофе и начал звонить по межгороду снимавшемуся в Питере Алексею. Быстренько закончив с взаимными поздравлениями, собеседники перешли к матерным анекдотам. Я умоляла: «Юра, прекрати немедленно! Это неудобно — вас слушают телефонистки!» Однако наличие незримой публики обоих, кажется, только подзадоривало. Дежурившие на московском и ленинградском коммутаторах девушки даже и не подумали прервать этот длившийся до двух часов ночи сеанс связи.
С каждым годом добавляя к своим регалиям все новые звания, награды и премии, Юра совершенно не менялся — ни в отношении к людям, ни в быту. Всем деликатесам предпочитал котлеты с макаронами и куриный суп с домашней лапшой. Если цирк выезжал на гастроли по Союзу, проблем не возникало — нас селили на квартире, где была кухня. С утра вставала к плите и до того как отправиться на представление (я играла с Юрой и Мишей Шуйдиным в цирковых репризах), умудрялась приготовить и завтрак, и обед, и ужин. Сложнее было за рубежом. Актеры, экономя суточные, везли с собой запасы супов в пакетиках, электрические плитки, кипятильники. После представления все это включалось в розетки — сеть не выдерживала и гостиница погружалась во мрак. В полной темноте начиналась дикая беготня: народ прятал запрещенные электроприборы, запихивал под кровати кастрюли с недоваренными супами. Мы с Юрой как-то сразу решили, что в этой «криминальной» суете участия принимать не будем, а потому ходили в рестораны, тратя на них практически все командировочные. К окончанию гастролей Никулин уже по-настоящему страдал от отсутствия простой домашней еды.
