Я ничего этого не понимала, считала, что мы подруги, и в силу своей молодой дерзости и даже отвязности чуть ли не ногой открывала дверь в ее кабинет. Не задумываясь, что там могут идти серьезные переговоры.
Когда рождалось стихотворение, мне хотелось немедленно с ней поделиться: «Римчик, быстрее прочитай! И скажи — это СТИХИ?»
Я была в себе как литераторе очень неуверенна. До сих пор не могу оценивать то, что выходит из-под пера. Потому что ОНО само появляется, я лишь «проводник».
Как-то на Совещании молодых писателей один прибалтийский поэт начал чихвостить мои стихи, устроил полный разнос. Мне физически стало плохо, до дрожи и мокрых ладоней. Римма сидела в президиуме и заметив мое состояние, прислала записку: «Воропаева, не обращай внимания! Ты гениальная. Не тоскуй!»
Я занималась и переводами других молодых поэтов — армян, прибалтов, индусов и даже каких-то африканцев.
— Кто-нибудь из наших читателей сидит и думает: «А я тоже пишу стихи. Но как прийти к песне?» Как у вас это получилось, Люба?
— Я дружила с Андреем Богословским, сыном композитора Никиты Богословского. Андрюша был талантливым композитором, поэтом и прозаиком. Может быть, помните его песню «Рисуют мальчики войну»? Он прекрасно зарабатывал в отличие от меня, вечно считающей копейки, принесенные честным рабским литературным трудом. Андрюха меня подкармливал в буквальном смысле, частенько приглашая обедать в ресторан при Доме литераторов.
Он любил рассказывать о том, что писать песни — каторжный труд, но зато прекрасно оплачиваемый. «А ты все с лирикой возишься. Хотя... Нет, у тебя не получится стать поэтом-песенником, это трудно», — заканчивал он любой наш разговор.
В то время Коля Агутин, Лёнин отец, встречался с моей приятельницей Леной Жерновой. Однажды мы столкнулись в кафе ЦДЛ. Ленка пригласила меня присоединиться и познакомила с Николаем. А я в тот день такой гордой была! Шла из издательства и несла под мышкой новый ежегодный альманах «День поэзии» со своими стихами.
Коля спросил:
— Что это у вас?
— Ой, Любаня у нас такая яркая, талантливая поэтесса! — воскликнула Лена.
Он почитал подборку моих стихов.
— А вы не хотите заняться песнями? — вдруг спросил задумчиво.
— Хочу! — не раздумывая воскликнула я.
Буквально через несколько дней Коля познакомил меня со Слободкиным и Векштейном, руководителями самых популярных ВИА — вокально-инструментальных ансамблей — тех лет. Павел создал «Веселых ребят», а Виктор — «Поющие сердца». Оба писали музыку, и мы начали сотрудничать. Но если Слободкин платил крайне неохотно, приходилось то и дело напоминать: «Павел Яковлевич, хотелось бы увидеть гонорар», то Векштейн поступил проще: предложил мне оформиться в коллектив на ставку музыканта-инструменталиста. Это было выгоднее.
