— Быстро снимай, я застираю, — засуетилась Дика и побежала в ванную.
Когда наконец-то сели за стол, я ей тихо говорю:
— Есть примета — постираешь, будешь его женой. Помяни мое слово.
Так и случилось...
Но вначале, второго сентября 1971 года, на свет появился Анвар. Сына Динара рожала в Киргизии. Ей было двадцать восемь лет. Как она решилась на этот шаг? Ни квартиры, ни денег, полная неустроенность. Приходилось снимать комнаты без мебели — на полноценное жилье не хватало.
Летом Динара отправляла сына к маме во Фрунзе. Как-то собралась навестить его. Мы с Юдиным провожали Асанову на центральном автовокзале, откуда автобусы отправлялись в Шереметьево. Привезли упакованную детскую кроватку, погрузили в багажник и попрощались. Дика устроилась у окна, чтобы нас было видно. Автобус тронулся, вдруг меня охватил дикий страх. Нехорошее предчувствие будто толкнуло в спину, и я побежала следом. Кричу: «Динара, тебе нельзя лететь. Выходи немедленно!»
Коля оторопело стоял на месте. А я все бежала и жестами показывала: мол, выходи. Но Дика не слышала, она улыбалась и махала рукой. Автобус скрылся вдали. Вечером звонок от Коли: «Ты оказалась права. В самолете Динаре стало плохо. На летное поле вызвали скорую помощь. Ее увезли в больницу».
У Асановой было очень больное сердце, при этом она еще и выпивала. Однажды мы с ней по «этому делу» попали в переплет. Поздний вечер, идем, поддерживая друг друга. Нас останавливают два тоже пьяных милиционера и тащат разбираться в подворотню. Последствия непредсказуемы. Но Динара тут же стала драться, и я вслед за ней. Спасло то, что у меня оказался с собой служебный блокнот, где на первой странице были телефоны «Ленфильма». Как-никак это уважаемая государственная организация, с ней шутки плохи. Увидев эмблему студии, милиционеры разом протрезвели и повели нас в участок. Там я вспомнила уроки отчима: попадешь в милицию — имеешь право на один звонок. О чем и объявила.
— А кто у тебя отчим? — спрашивают.
— Он работает в Большом доме, — так в Ленинграде называли здание КГБ на Литейном.
Тут же пропустили к телефону. В результате нас выкупал из милиции второй режиссер картины «Рудольфио» и будущий директор «Ленфильма» Витя Сергеев. Он примчался несмотря на то, что была ночь, и заплатил за нас по двадцать пять рублей. «Задержанных» отпустили, даже протокол не составляли.
Подобный же случай позже произошел c Асановой и Аян Шахмалиевой. Два режиссера, две восточные красавицы, шли пьяненькие по улице. К ним подошли менты, нахамили. Аян и Динара как две кошки одновременно вцепились в погоны и мигом их отодрали. Тогда тоже обошлось.
