Интересно, что чувствовали корифеи МХАТа, исполнявшие роли рабочих активистов. Возможно, они тоже страдали, мучились. Евгений Евстигнеев на «Сталеваров» приносил литр коньяка, который выливал в чайник и под видом чая выпивал за спектакль вместе с коллегами.
Недалеко от нового здания МХАТа был магазин «Армения», в который в антракте гоняли молодых артистов и меня в том числе: «Слушай, Лень, у тебя сейчас пауза, сходи в магазин за коньячком. Нам с ребятами не хватило!» Творческое горение приходилось поддерживать таким вот «топливом». Мне выпивка только мешала, сразу нарушалась дикция. Но приходилось поддерживать бренд и тренд — быть настоящим мхатовцем. В театре пили все. Некоторым это стоило здоровья и даже жизни, как например Юрию Богатыреву, которому пить было нельзя.
Юра был уникальным артистом мирового уровня. Мне довелось с ним работать в спектакле «Путь» по пьесе Александра Ремеза. Однажды звонят из репертуарной части:
— Леонид Юрьевич, завтра у вас репетиция. Пьеса «Путь».
— А о чем она?
— О семье Ульяновых.
— И что у меня за роль?
— Молодого Ленина будете играть.
Я не поверил, подумал: розыгрыш — и никуда не пошел. Назавтра опять звонят:
— Почему вы не пришли? Мы же вас вызывали.
— Это что, серьезно?!
— Серьезнее некуда!
Так я тоже приобщился к «лениниане».
Спектакль получился необычным, потому что его ставил Анатолий Васильев. Богатырев играл Илью Николаевича Ульянова. Дима Брусникин — старшего сына, народовольца Александра Ульянова. В его исполнении он был настоящим маньяком, зациклившимся на убийстве царя. Все отговаривали от теракта:
— Не надо, не надо!
А Саша стоял на своем:
— Нет, надо их всех убивать.
Брат Володя его поддерживал. Постановку сняли на видео, но по телевизору показали всего один раз. Наша трактовка ленинской темы слишком отличалась от общепринятой. В «Останкино» пошли возмущенные письма: «Как вы можете так обращаться с образом вождя? Вместо Ленина показываете какого-то истеричного фашиствующего молодчика!» То есть зрители нас сразу раскусили. Мы с Васильевым именно эту идею и заряжали. Странно, что постановку вообще выпустили. Наверное, это случилось только потому, что она была приурочена к семидесятилетию революции и шла на малой сцене.
В театре было много прекрасных актеров — Ефремов как будто коллекционировал звезд, — но самое яркое и незабываемое впечатление на меня произвел Алексей Петренко. Остался на всю жизнь загадкой. Во МХАТе репетировали грузинскую пьесу «Обвал». Режиссером был Темур Чхеидзе. Главную роль — князя Хевистави — играл Станислав Любшин, Петренко — его работника Джако, который во время революции прибирал к рукам не только княжеское добро, но и жену. Ее роль исполняла Екатерина Васильева. В одной из сцен Петренко, помню, спрашивали:
