Связь с родиной не прервалась, сначала меня разыскал Иосиф Кобзон, приехавший в Америку на гастроли. А позже проявился и Муслим, позвонил среди ночи: «Я здесь, хочу тебя видеть». И все обиды забылись, снова побежала к нему. Я продолжала его любить, у меня вся квартира была уставлена фотографиями Магомаева.
Дане было восемь, когда он пошел на прогулку с Муслимом и вернулся заплаканным. Спрашивает меня:
— Мама, а почему моя фамилия не Магомаев и отчество — не Муслимович?
Я вопросительно посмотрела на Муслима: зачем? А он стоял счастливый и улыбался. Сыну ответила:
— Отчеств в Америке не существует, а фамилию ты носишь замечательную, дедушкину. Он достойный человек, известный композитор.
До сих пор не понимаю, зачем Муслим сказал Дане, что он его отец.
Мы общались, когда Муслим с Тамарой наезжали в Нью-Йорк. В компаниях он представлял меня так:
— Моя вторая жена.
Синявская говорила:
— Я — третья.
А я смеялась:
— Бог любит троицу!
Магомаев пригласил меня на свое пятидесятилетие, летела в Москву как на крыльях. Праздновали в концертном зале «Россия», на другой день состоялся банкет, на котором Муслим собрал за одним столом всех своих родных и близких. Мы с папой тоже были приглашены.
Муслим часто бывал в Америке, когда работал над книгой о Марио Ланца. Я ему, как всегда, помогала, возила, куда надо было, устраивала встречи с нужными людьми. Правда, благодарности в выходных данных так и не дождалась. Но не обиделась, это не страшно!
