Смирившись с тем, что балерины и фигуристки из меня не получится, папа решил, что я должна пойти по его стопам. До поры до времени так и делала, окончив школу с химическим уклоном. Но в институт поступать не стала. Я мечтала ходить по подиуму московского Дома моделей, плавно двигаться в роскошных вечерних туалетах с перьями под тихую музыку и убаюкивающий голос мамы. Она вела показы, рассказывая присутствующим о моде, величайшем из всех видов искусств.
В тот день, когда о моих планах узнал папа, я, отстаивая свободу выбора, кричала и плакала, а потом, убегая к себе в комнату, хлопнула дверью с такой силой, что висевшее на стене зеркало грохнулось на пол. К вечеру папа сдался, разрешив до следующего лета работать в Доме моделей, но обязал учить французский язык.
Как-то раз приехали к нам модельеры из Скандинавии, привезли свою коллекцию. Но — о ужас! — никто из взрослых манекенщиц в скандинавские модели не влезал. Надо сказать, что в советское время требования к физическим параметрам манекенщиц были гораздо менее жесткими, нежели теперь. Вот и пришлось всю коллекцию «вынести» мне. Повезло! Помните, как у Высоцкого в стихотворении о полете Юрия Гагарина: «Мы не тянули жребий, — мне подмигнуло счастье»? А потом был прием в каком-то очень хорошем ресторане, тосты и комплименты, комплименты... Ни одна премьера фильма впоследствии, ни одна презентация книги так и не смогли сравниться с этим ощущением истинной звездности. И если бы я была на десять сантиметров выше, и думать бы не думала ни о каких институтах, а занималась самой красивой профессией в мире. Что же касается поклонников — какое там! Рядом постоянно была любимая мама.
Несмотря на опасения отца относительно моего будущего, спустя год я поступила в высшее учебное заведение, и не куда-нибудь, а в ГИТИС на актерское отделение. Произошло это случайно. Я пришла в институт узнавать о сроках вступительных экзаменов, но на другой факультет — театроведческий. Перед входом у меня расстегнулась босоножка, я нагнулась, чтобы поправить ремешок. Этой секундной заминки хватило, чтобы в дверях деканата нос к носу столкнуться с высоким импозантным мужчиной с львиной гривой седых волос. Он внимательно посмотрел, а потом, дружески подмигнув, спросил:
— На актерский?
— Нет, на театроведческий.
— А выглядишь как характерная актриса. Попробуй, может, получится. На театроведческий экзамены на месяц позже, туда всегда успеешь.
Сказал и не попрощавшись исчез. В деканате за столами сидели две пожилые женщины.
— Извините, — спросила их, — а кто этот высокий мужчина, который только что отсюда вышел?
