— Не в этом дело.
— А в чем?
— В болезни, — ответил он, помолчав.
— Какой?!
Он приложил руку к груди. Я не спросила в тот момент, что он имеет в виду, — испугалась. Но думаю, он подразумевал проблемы с сердцем. У него наблюдалось серьезное сердечное заболевание, имя которому — любовь.
Мы вместе вышли из гостиницы, где проходил прием, ко входу уже подъезжала машина с дипломатическим флажком.
— Разреши отвезти тебя домой, — и поняв, что я собираюсь отказаться, добавил: — Очень прошу...
Шофер услужливо распахнул дверцу. Бежать было поздно, да и некуда. Мы сели, машина тронулась.
— Как мама? — спросил он, заполняя нависшую над нами пустоту.
— Вроде все хорошо.
Вспомнила — кажется, у Чехова: люди сидят, пьют чай, разговаривают о погоде, а в это время разбиваются их судьбы. Мне захотелось поскорее выбраться на свежий воздух. Машина притормозила, я вышла, он уехал. Больше мы не виделись...
Мне повезло, два сборника моих стихотворений вышли на двух языках: на одной стороне книжного разворота стихотворение на русском, на другой — на хорватском. Переводил их великий хорватский поэт-классик, человек Ренессанса, умеющий все — играть на гитаре, петь, писать, — Луко Палетак. Два диптиха для обложки я взяла у Димитрие Поповича — его обожают в Загребе. В 2005 году этот художник из маленькой Хорватии в Италии был назван Человеком года.
Вскоре после расставания с послом Луко Палетак предложил написать роман на двоих. Я долго не могла решиться. У него поэтическая высокая проза, а у меня жизненная. Долго отнекивалась: мы же не Ильф и Петров.
«Ты главу, я главу!» — настаивал он. — У тебя две уже есть!» Он имел в виду рассказ о моих отношениях с дипломатом. Так получился наш совместный роман «Соната в четыре руки».
— Теперь давай писать пьесу! — говорит Луко.
Упираюсь:
— Я не умею! — но он очень настойчив и убедителен.
Ничто мне не мешает творить, замуж не собираюсь...Но возможно, встречу свою половинку не в этой, а в другой жизни, в которую верю. Так и написала в одном из своих стихотворений: «Мы не приходим ниоткуда и не уходим в никуда». А пишу я как думаю. В моих книгах все правда — до запятой. Впрочем, как и в этой истории.
