Следовало запастись большим терпением, потому что было ясно: здесь не будет места обычной романтике. Он и не скрывал, что считает всякие там влюбленности придуманными вещами, показушными, искусственными. Называет это соцреализмом и всякими другими смешными словами. Когда положено поцеловаться и преподнести женщине букет, Джигарханян никогда этого не сделает. Он сразу дал мне понять, что у него своя жизнь, а для наших отношений есть какая-то свободная ниша. Было действительно неизвестно, что и как станет развиваться дальше, но как я потом поняла, он знал самое важное: только время покажет серьезность происходящего между нами, даст ему оценку. Главное — себя не обманывать, ничего не придумывать. Поэтому никаких иллюзий я не строила.
Новость о том, что Джигарханян собирается оставить сцену из-за болезни, я узнала из прессы. И сразу ему позвонила. Он сначала сказал, что приезжать не надо, с ним была сестра Нара Борисовна. Потом через какое-то время, когда ему стало получше, перезвонил и все-таки попросил приехать. С Нарой Борисовной я уже была знакома, она работала у него в театре, очень ему помогала и дома, безумно вкусно готовила. У нас почти сразу сложились теплые отношения. Наре нужно было вернуться домой в Ростов-на-Дону, я согласилась остаться с Арменом Борисовичем. Он ведь очень эмоциональный, иногда вспыльчивый, и Наре Борисовне было с ним трудно. Когда я появилась, он сразу стал спокойнее.
Жена Джигарханяна Татьяна Сергеевна уже несколько лет жила в Америке. Я знала о ее существовании, знала, что Армен Борисович каждое лето к ней ездит. У них там был дом. Знала и о любимом коте Филе, с которым Джигарханян разговаривал по телефону. Меня нисколько не удивляло, что свое сердце Армен Борисович отдал коту. Понимала, как он одинок, и Фил был его тылом, его семьей. Когда Армену Борисовичу стало лучше, я вернулась в Киев. Однажды он звонит и просит совета: врачи запретили ему после болезни дальние перелеты, а Фил при смерти. Я сказала: наверное, лучше все-таки рискнуть и полететь, дабы себя не корить, что не попрощался с котом. Он полетел и успел подержать умирающего Фила на руках. А потом признался: «Ты была права».
