Он плохо учился, прогуливал уроки. Его переводили из одной школы в другую. В последней, переделкинской, в основной массе училась подмосковная шпана. Хулиганы требовали от Тольки: «Принеси пожрать, достань бутылку, угости товарищей». Разгульное разгильдяйство ему было ближе всего: и крал, и попивать начал, и учился хреново. За ним попросили присмотреть отцова отчима. Александр Григорьевич чуть ли не два года прожил рядом в качестве Толькиного воспитателя, но ничего не смог сделать. И тогда родители решились на крайнюю меру...
Помню, в то лето в Гульрипши Толька сказал мне по секрету: «Я — жертва отцовской славы. Понимаешь, он посылает деньги в школу, помогает материально, им выгодно держать меня заложником...» Когда его мать развелась с Симоновым, Толя рассчитывал на свою часть наследства. И тут выяснилось, что человек, которого он называл отцом, никогда его не усыновлял. Это добавило монетку в копилку его разочарований.
Толя умер рано, ему, боюсь соврать, и сорока не исполнилось. Считалось, что он был избалован знаменитыми родителями, но это чистая неправда. Избаловать можно, когда любишь ребенка. А он, наоборот, остро ощущал отсутствие этой любви. Толина драма — драма лишнего человека...
У меня, слава богу, такой проблемы не было. Рядом были мать, тетки, бабки с дедами, которые меня горячо любили и во всем поддерживали: если что-то получалось, я был молодец и герой, а если нет — молодец и герой, у которого что-то не получилось...
Вся история Серовой после 1955 года — это уже история, которую я знаю из чужих воспоминаний и рассказов. Единственное, что могу сказать, — хорошо понимаю отца, который считал причиной их развода Валину болезнь. Многие возмущались: «Как же он ее бросил? Как посмел?», а я целиком на стороне отца, ибо сам хлебнул впоследствии такой же жизни... Память о Валентине Васильевне у меня очень теплая, хотя из моей жизни она исчезла тогда же, когда разошлась с отцом. По большому счету нас связывала уже только Машка, моя сестра... Кстати, когда в 1950 году родилась Маша, Серова прислала отцу из роддома записку: «Я родила вылитую Маргариту Алигер!»
