Плисецкая, услышав об этом, сказала: «Следовало сделать наоборот. Он имел те же возможности остаться, но вернулся!» После этой истории маленький коллектив звезд «Молодого балета» стал распадаться. Артисты поняли, что больше за границу их не выпустят, и начали уходить. Солист и приятель моего мужа Саша Годунов ушел в Большой театр, а Толя получил тяжелейшую травму — разрыв ахилла, был в гипсе, на костылях. Когда более или менее восстановился, устроился в МАМТ, куда через несколько лет распределилась я.
Если кто из моей родни никогда в Анатолии не сомневался, так это бабушка. Она первой заметила, что я изменилась: всегда все ей выкладывала — мне просто нечего было скрывать, а тут закрылась. Впервые влюбившись, старалась оберегать это чувство, не расплескать его. Бабушка всю жизнь проработала в хирургии и привыкла резать по живому, была человеком прямым. Увидев Толю, сразу сказала: «С ним я тебя отпускаю». Остальные крутили пальцем у виска: «Зачем он тебе нужен? Кулаков бесперспективный!» Беда в том, что жизнь балетного солиста очень коротка. Если десять лет не ездить на гастроли, то начинают оттеснять, отбирать роли. Зачем репетировать с тем, кто не сможет никуда поехать с труппой? И человек остается без работы, без денег.
Толе пытался помочь мой папа, задействовавший свои связи на самом верху. Спустя годы его выпустили в ГДР, потом в Чехословакию. Наконец мы полетели в Португалию! Казалось, жизнь налаживается. И вдруг — бац! На гастролях Большого театра в Японии остаются ближайший Толин друг Миша Мессерер и его мама Суламифь, известная балерина, воспитавшая Майю Плисецкую. Мужу заявили: «Что-то нам подозрительно. Все ваши друзья бегут на Запад. С чего бы это?» И он вновь стал невыездным.
Конечно, Толя очень переживал из-за своего положения. И всегда много работал, просто вкалывал. Когда мы еще только встречались и театр возвращался с гастролей, он всякий раз приезжал за мной на новом автомобиле, чтобы не ударить в грязь лицом перед балетными. Толя красиво ухаживал: потом я узнала, что он постоянно занимал деньги, пытаясь перекрутиться. Чем сразил окончательно — фантастически водит машину. Мы часто ездили в Шереметьево, где ресторан работал и ночью, Толя выжимал на трассе сто шестьдесят, а я люблю скорость. Путешествовали в Таллин, в Ленинград и в Сочи с Мишей Мессерером и Наташей Седых — Настенькой из фильма «Морозко», за которой тот ухаживал.