Возможно, у меня просто было медленное развитие. Но никто не нравился! За время учебы был только один роман — телефонный. Целый год мне звонил парень из училища: беседовали часами. На философские, исторические темы, космос обсуждали. Но когда встречались в коридорах, я, страшно стесняясь, опускала глаза и, здороваясь, проходила мимо. Хотелось только танцевать, смотреть кино, слушать музыку. Даже упросила родителей отправить меня в пионерский лагерь в Анапу: надеялась узнать наконец, как другие общаются с мальчиками, проникнуться какой-то романтикой. Но я — маленькая, худенькая — попала в младший отряд, где все сорок человек оказались девочками!
К окончанию училища я уже восемь лет танцевала на сцене Большого театра, знала весь репертуар. Была круглой отличницей. И вдруг на выпускном экзамене мне ставят четыре! Это значило, что я не имею права на распределение в Большой, только в Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, сегодня МАМТ. А я ведь видела заявку из Большого на Трубникову!
— Попасть в главный театр страны можно было только по блату?
— Не хочется ворошить старую историю, но дело совсем в другом. Так решили мои преподаватели. Балетмейстер МАМТа пообещал им, что сразу предложит мне ведущие партии. Но когда я пришла в театр, один из педагогов сказал совсем иное: «Да, ты будешь везде солировать. Но при одном условии: никаких романов, никаких замужеств, ни с кем не встречаться». Я сразу поняла, что он имеет в виду: от меня требовались не только профессиональные данные. Это было неприемлемым, и я вместе с другими девочками пробивалась на общих условиях — через кордебалет.
Как же мне было обидно, как я плакала! Ведь мечтала попасть в труппу Большого театра с трех лет! Еще вчера девочки из училища собирались у меня дома на Новый год — всегда звала весь класс, а тут перестали здороваться. Слышала лишь пренебрежительное: «А, это ты? Ну-ну...» Мол, если не попала в Большой театр, то и звать тебя никак. К слову, в фильме «31 июня» снималось несколько человек из кордебалета Большого, увидев меня на площадке, они поздоровались так же снисходительно. Думали, я просто танцовщица на картине, не знали, что у меня главная роль! Много лет обида жила в душе, и порога училища я не переступала. Но потом знакомая балерина попросила показать своим ученицам один танец. Я пришла. И обнаружила, что среди фотографий выпускниц висит мой портрет из «31 июня»! И обида ушла.
