— Приезжай, покатаемся.
— С ума сошел, ты же на костылях! И время — одиннадцать ночи. Кто тебя за ворота выпустит?
— Да ладно! Давай быстрее, ты врач, тебя пропустят.
Подъехал к больнице, договорился с охраной. Влад выскочил на костылях, покатался со мной и довольный вернулся в палату. Никакого нытья на тему «Я превратился в инвалида, жизнь закончена, теперь в кино не позовут!» у него не было.
Опять же Дашина заслуга, что Влад нормально ходить стал. Нашла врачей, договорилась, потащила его в Германию, а это не в соседнюю поликлинику сходить: все было на ней — билеты, гостиница, такси, договоры с клиникой.
Влад это оценил и был жене очень благодарен.
Сделали эндопротез. Сначала, конечно, побаливало, ходил с поддержкой, а потом вполне резво побежал, и на лошади ездил — он же заводной. Времени после операции всего ничего прошло, и вдруг предлагает:
— Поехали в парк «Волен» под Дмитров, на горных лыжах покатаемся.
— Влад, у тебя сустав!
— Ты спустишься, а я постою посмотрю.
— Замерзнешь на хрен!
— Тогда я с маленькой горочки!
Конечно, этим не закончилось: через полчаса он перся на «красную» трассу, вопил от восторга, когда на скорости в крутой поворот входил, а потом сидел в раздевалке и плакал от боли.
На съемках Влад пощады себе не давал, выкладывался полностью, переснимался, переделывал.
Никогда в это время не пил, не бузил, работал очень четко. Уставал сильно, возвращался нервный, возбужденный. Обычно звонил перед вылетом: «Встреть меня в аэропорту». Я понимал, что он мог бы без проблем взять такси, но ему необходимо было увидеть знакомое лицо, поговорить. Влад очень тяжело и долго приходил в себя после съемок. Говорил: «Я могу нафантазировать гораздо больше, чем это нужно для роли».
Пугающие бывали картины: он сидел в зале прилета один, в стороне от людей, и плакал.
— Ты чего? — спрашиваю.
— Сейчас пройдет.
Сажал Владика в машину и вез домой. Со мной ему было проще, потому что я не отношусь, слава богу, к киношному цеху.
Когда «Дальнобойщиков» снимали, можно было позвать его как в фильме: «Сашок!» — и Влад тут же оборачивался. Я, конечно, подкалывал:
— А чего ты откликаешься?
— Отвяжись от меня!
Он актер, для него естественно проживать судьбы своих героев. Но для друзей такая способность к перевоплощению — неприятное качество, потому что иногда не понимаешь, с кем общаешься. С этим просто приходится мириться.
