Мамин врач рассказывала, что творилось в ЦКБ, когда там умирала Нонна Мордюкова. Как стремилась проникнуть в ее палату «желтая» пресса, какие-то мошенники, выдававшие себя за друзей. Мордюкова была одинокой, а рядом с мамой, к счастью, находились люди, способные ее защитить. Я пытался оградить от стороннего любопытства, не позволить чужим лезть в нашу семью. Если хотите, это был мой сыновний долг.
Я очень благодарен врачам, которые хоть на несколько месяцев, но продлили жизнь и до последнего боролись за моих родителей, — Виктории Михайловне, Елене Константиновне, главному врачу корпуса Татьяне Владимировне.
Известных актрис всегда окружают приживалки. Молодые артисточки, неважно — талантливые или бездарные, пытаются втереться в доверие, преданно смотрят в глаза, без устали сыплют комплиментами в надежде получить какую-то протекцию.
Лет восемь назад в жизни мамы появилась артистка театра Ксения Таран.
Мама относилась к ней вполне благосклонно. Она всегда мечтала о дочери и принимала откровенную лесть за девичью покладистость. Я, естественно, и не думал возражать против их общения, ведь это совсем не мое дело. Хотя дочка Валентины Талызиной Ксения Хаирова, я сам это слышал, открытым текстом предупреждала маму: «Кого пригрели на своей груди, Людмила Ивановна? Она совсем не такая, как вам кажется!»
Ксения во время маминого восстановительного периода после операции на сердце приносила ей зарплату из театра домой. А потом мама начинала жаловаться:
— Что-то денег не хватает.
Я успокаивал:
— Да что ты, не может быть.
Ты, наверное, спрятала куда-то и забыла.
Когда мама окончательно слегла и Светлана попросила бухгалтерию оформить для нее карточку, которой, естественно, распоряжалась семья, Ксения отчего-то страшно возмутилась.
Но самое главное, после посещений Ксении мама всегда сильно нервничала, не могла уснуть.
— Ах, Людмила Ивановна, какой чудный у вас халатик!
— Тебе правда нравится? Бери себе, солнышко. Дарю.
В какой-то момент я девушке позвонил, попросил не приходить вечерами, не обсуждать здоровье папы, не пересказывать театральные сплетни. Но она продолжала появляться поздно и промывать маме мозги.
Когда мама попала в больницу, Ксения не изменила своей привычке названивать вечерами. Я не выдержал и попросил сиделку Лену, которая находилась постоянно рядом, с мамой ее не соединять. Потом Ксения утверждала, что мы отняли у мамы телефон. Но со всеми остальными она разговаривала — до того как попала в специальное отделение неврологии, где телефоны просто запрещали проносить.
В какой-то момент доктора порекомендовали ограничить визиты посетителей. После них мама всякий раз долго не могла унять перевозбуждение, приходилось давать сильные лекарства, а это усугубляло и без того тяжелое состояние.
Что тут началось! В театре поднялся страшный крик. Дескать, никаких медицинских показаний к этому нет, а доступ в палату перекрыли по нашему требованию. Эти дамы не видели, как мама задыхалась, какие у нее случались страшные приступы. К сожалению, версию театра поддержал один из сотрудников больницы. Не врач — администратор. И случилось это после того, как он пытался намекнуть на необходимость вознаграждения, а мы «не поняли».
Все следующие месяцы вместо вопроса «Как помочь?» мы слышали требование «Хотим попасть». Зачем все эти люди стремились в мамину палату? Муж Ксении однажды даже через забор перелез, чтобы оказаться на территории больницы. Думаю, так проявлялось какое-то извращенное человеческое любопытство.
Некоторые мечтают влезть в чужую жизнь, убедиться в немощи еще недавно сильного человека. А потом, смакуя, расписывать ее перед друзьями-приятелями. Или использовать для собственного «пиара».
Иногда хотелось закричать: люди, одумайтесь! Папе — девяносто, маме — восемьдесят шесть! До этого почтенного возраста доживают с целым букетом тяжелых болезней, лучше их не беспокоить. Но никто и в голову не брал, что после каждого визита маме становилось все хуже. Так, однажды к ней прорвалась Нелли Рачевская. Когда-то звезда Театра Армии, она много лет назад вышла замуж за инженера-датчанина и эмигрировала. Воспользовавшись своим пропуском в больницу, навестила маму. Ужаснулась от того, в каком плачевном физическом состоянии она пребывает.
