Хохочет, сдержаться не может. Что случилось? Оказывается, когда я вышла, Ленка шепотом предложила: «Пока мама не видит, давай, наконец, поцелуемся!» Денис смутился, зарделся, убежал в свою комнату.
С Леной Яковлевой мы сдружились на съемках «Интердевочки», где я сыграла работницу ОВИРа. Вообще, благодаря случайным киношным пересечениям я часто обретала настоящих друзей. Сама старалась поддерживать отношения. Уверена, что время от времени в этот костер следует поддувать свежего ветерка, чтоб ярче разгорался. Ведь чем больше людям отдаешь, тем больше в сердце остается. Все знают, что я помогу, выслушаю. В конце концов — лишний раз позвоню, а это бывает очень важно. Вот и обросла за прожитые годы друзьями и товарищами, в том числе в кино.
Конечно, они зовут меня на свои проекты. Может, и не выпадали мне глобальные роли, но играла всегда у хороших режиссеров. Эпизоды были интересные, достойные.
Прохожу пробу в картину режиссера Аиды Манасаровой «Утренний обход» и в коридоре «Мосфильма» встречаю помощницу Эльдара Рязанова.
— Ой, Анька, привет. Сыграешь у Эльдара Александровича?
— Да, конечно. А что за роль?
— На самом деле — она крошечная, но главная. Через всю картину проходит.
И я сыграла «главную» роль в фильме «Гараж» — той самой невесты, к которой так стремился герой Борислава Брондукова. На экране появляюсь лишь к финалу, но кто возразит, что именно мой персонаж — самый важный?
Эльдар Александрович позвал и в «Вокзал для двоих», а когда затеял снимать «Жестокий романс», то уже специально для меня сочинил рольку служанки Огудаловой-Фрейндлих. Меня в этом фильме так и зовут — Аннушка.
В другой раз попала на эпизод в «Формулу любви» Захарова. Меня там за лямку фартука трогает граф Калиостро. Я Захарову говорю:
— Ну, Марк Анатольевич, после этого я просто обязана упасть в обморок.
— Что ж, тогда я должен снимать фильм про вас, — засмеялся Захаров.
— Вот и снимайте!
На съемках «Убить дракона» он уже сам потребовал: дайте мне Фроловцеву! А мы тогда ремонт делали, я сильно похудела.
Захаров как меня увидел, скомандовал: «Скажите Фроловцевой: жрать немедленно! Чтоб все телеса свои вернула!» Пришлось подналечь на бутерброды с маслом...
Как-то раз едем в машине вместе с сыном Булата Окуджавы Игорьком — он служил в «Сфере» радистом. Проезжаем «Фрунзенскую», недалеко от метро переливается куполами церквушка. «Ребят, а слабо вам обвенчаться?» — спрашивает вдруг Игорь.
Мы с Юрой только переглянулись. Нет, не слабо. Более того, мы очень этого хотим, и как только раньше не понимали?
Юрка сам отлил формочки, расплавил золото, сделал нам образки. С тех пор я свой не снимаю. Венчались мы в Новодевичьем монастыре, в единственном открытом на тот момент тамошнем храме.
Это было удивительно! Не передать, что творилось внутри, я вся дрожала. Батюшка вручил нам венчальные свечи и напутствовал: важно, чтобы вы сохранили их целыми. Приходим домой — одна свечка сломана. У меня сердце оборвалось. Главное, неизвестно, чья свеча переломилась. Только спустя годы стало понятно — Юрина.
Болезнь, которая унесла мужа, до сих пор не изучена. Чем-то в своих проявлениях она напоминает коровье бешенство. Юрин приятель, главный анестезиолог России, который постоянно ездит по миру, рассказал, что видел еще только одного пациента с подобным диагнозом — жителя Афганистана. Я все время приставала к докторам: не генетическое ли? За сына волновалась, за внучек. Но они лишь разводили руками. Эта болезнь возникает ниоткуда и уходит вместе с больным — в никуда.
Юра стал неважно себя чувствовать: что-то рука плохо слушается, речь не четкая.