До сих пор, вспоминая нашу любовь, думаю: неужели это было со мной? О таком чувстве пишут книги, слагают стихи...
После спектакля друзья и поклонники устроили Саше грандиозный банкет, но он был грустен. Кто-то попытался отвлечь его от мыслей обо мне: «Да ладно, Саша, хватит тебе страдать. Она же замужем».
А он, неожиданно поддавшись необъяснимому порыву, вышел на балкон и крикнул в ночное небо: «Мила, я люблю тебя!»
Чувство переполняло его, Саша должен был сказать о нем хотя бы звездам...
Спустя полгода мы все еще продолжали мучиться в этом невыносимом любовном треугольнике. Моя мамочка, всегда такая деликатная, очень переживала за меня, поэтому предложила Славе: «Пускай Мила у меня поживет.
Подумает, все взвесит».
И я переехала к маме. Она очень хотела мне помочь. Говорила про разницу в возрасте, про налаженную жизнь, которой я могу лишиться. Я страдала, она седела буквально на глазах. Потом появился Слава: «Возвращайся домой».
Я покорно пошла за ним, но мама, проводив нас, плакала, понимая, что не сумела меня убедить. Я не могла заставить себя отказаться от Саши. И однажды, на ночь глядя, сказала: «Слава, я ухожу».
Собрала кое-какие вещи и поехала на «Юго-Западную». Телефона у Саши не было, я даже не смогла его предупредить. Меня провожал Юра Владимиров. Ему нравился Саша, они были с ним одного возраста.
И тем не менее он не скрывал своей позиции: Мила должна остаться со Славой.
— Поможешь мне с чемоданом? — попросила я.
— А ты оставь его в машине, — ответил Юра. — Хорошая нынче ночка, теплая. Я, пожалуй, посижу здесь, подожду...
— Чего?!
— Сам не знаю. Если решишь остаться окончательно, из окна выгляни, я чемодан мигом принесу, поставлю под дверью.
Я недоуменно пожала плечами и вошла в подъезд. Радости Саши не было предела. А у меня после эйфории встречи наступило отрезвление, мысли неотступно возвращались к Славе: как он там один в пустой квартире? Я разрушила жизнь замечательного человека, как с этим жить?
В три часа ночи вдруг сказала:
— Я поеду обратно, к мужу.
Саше стал белый как мел.
Я испугалась:
— Тебе нехорошо?
— Нормально.
— Саша, — обняла я его. — Все равно к тебе уйду, но сегодня не могу!
Юра повез меня обратно. Слава не спал, встретил на пороге, обнял. «Прости! — сказала я, обливаясь слезами. — Не смогла от тебя уйти».
Мой ночной демарш, увы, ничего не изменил. Я жила со Славой и по-прежнему встречалась с Сашей.
Как-то раз, когда Власов ушел на спектакль, мы с Сашей встретились в кафе рядом с моим домом. Заказали шампанское — еще одно свидание, каких было немало. И вдруг я сказала:
— Пошли!
— Куда? — не понял Саша.
— Ко мне домой.
— Зачем?!
— Пойдем! Не спрашивай.
Мы поднялись на тринадцатый этаж, вошли в квартиру.
— Зачем?! — еще раз спросил, ничего не понимая, Саша.
— Нужно собрать вещи. Ухожу к тебе, я решила.
Саша опустился на ковер, словно подкошенный. Он пребывал в шоке от моих слов и от роскоши нашей квартиры. «Что со мной было, когда я туда вошел! — рассказывал он потом. — Поклялся себе: в лепешку разобьюсь, но у Милы все будет».
Славе я оставила записку: «Прости меня, спасибо за все. Ни ты, ни я не сможем так жить дальше. Мне безумно тяжело, но я ухожу». Один Бог знает, чего мне стоило принять это решение.
Первые полгода я ходила вся черная от переживаний. Из-за неотвязных мыслей о том, какую боль заставляю переживать Славу, не чувствовала счастья от того, что живу наконец с любимым человеком.
В театре многие недоумевали: «Ты все оставила? И квартиру делить не будешь?!» Как можно?! Я и так была страшно виновата перед Славой.
Помню, вскоре после описанных событий заехала к нему забрать какие-то документы.
