Несколько раз начинала разговор:
— Неужели ты не чувствуешь, как мы отдаляемся друг от друга? Нужно что-то менять...
— Не говори глупостей! — сердился он. — Только-только начинаем жить по-человечески. Чего тебе не хватает?
— Тебя. Того, каким ты был прежде.
— Давай оставим эти пустые разговоры. Мне завтра в командировку, надо выспаться.
Я такой человек, что готова делиться со всеми радостью, но не проблемами. Тогда тоже не стала искать жилетку, в которую могла бы выплакаться, а все, что творилось на душе, доверила бумаге.
Вышедшее из-под пера трудно назвать стихами — о рифме и ритме я совсем не заботилась. Это был выплеск эмоций, попытка упорядочить мысли, которые не давали спать ночами.
Командировки мужа становились все более частыми. По возвращении я ощущала исходивший от него запах других женщин. Не чужой парфюмерный аромат, который ловит обоняние, а тот, что «вычисляется» интуицией. Считать героинь командировочных интрижек соперницами — да боже упаси! Ревности в душе не было. Не только потому, что знала: Алексей любит меня, гордится моими успехами в профессии, но и потому, что сама уже жила другой жизнью. На съемочных площадках, в театре, в новых компаниях, куда Леша «не вписывался», меня окружали удивительные, неординарные люди, с которыми мне было интересно и с которыми я говорила на одном языке...
Надеялась, что Леша сам заговорит о разводе — тогда его мужское самолюбие не пострадало бы.
Но муж молчал, и мне пришлось взять инициативу на себя. Разговор с глазу на глаз был не под силу. Я позвонила со съемок: «Нам нужно расстаться, — Леша попытался что-то горячо возразить, я прервала: — Тебе нужна женщина, которой будет комфортно с тобой нынешним. Пойми: я не могу и не хочу оказаться погребенной под бытом, под всеми этими бизнес-проектами, бесконечными разговорами о деньгах, тракторах, партиях рыбы. Считай, что уходя от тебя, я спасаю свою шкуру. Давай освободимся друг от друга и попытаемся начать новую жизнь».
Леша умолял одуматься, но остаться я не могла. Собрала чемодан и ушла на съемную квартиру.
Это был очень трудный шаг.
Понимая, что продолжать жить вместе нечестно по отношению к нам обоим, я по-прежнему считала Лешу родным человеком, была очень к нему привязана.
Однажды Леша попытался меня вернуть. Мы приехали в нашу квартиру, поужинали, долго говорили на какие-то отвлеченные темы. И все это время мой внутренний голос твердил: «Зачем ты здесь? Нельзя войти в одну и ту же реку дважды...» С приближением ночи к душевному раздраю прибавилась паника, и стоило Алексею на минуту отлучиться к соседям, я схватила пальто, сумку и выскочила вон.
Телефонный звонок раздался, едва переступила порог съемной «хрущобы»: — Что это значит?
— Леша, сегодня я окончательно поняла: назад дороги нет и одной семьей мы никогда не будем.
Но остаться друзьями, близкими друг другу людьми можем.
Я будто увидела, как Тотунов горько усмехается:
— Друзьями? Нет, не получится. Ты так со мной поступила... За что?! Ты бросила меня... Я тебя люблю, а ты бросила... Какая после этого может быть дружба?
Вскоре я узнала, что Леша привез из Минска актрису, с которой снимался у Шахназарова в «Цареубийце». Карен взял Тотунова на эпизодическую роль одного из, как бы сейчас выразились, «телохранителей» императора Николая Второго. Эта девушка бывала у нас с Лешей в гостях — приезжая в Москву, заглядывала к партнеру по съемочной площадке в гости.
Очень красивая, веселая, неглупая. Едва мы с Тотуновым оформили развод, они поженились.
В моей душе это известие не вызвало даже намека на упрек: дескать, быстро же он оправился и нашел мне замену! Я искренне радовалась за бывшего мужа и мечтала только о том, чтобы Леша был счастлив и не держал на меня зла.
Алексей не скрывал, что его бизнес приносит серьезные доходы, и однажды я обратилась к бывшему мужу с просьбой:
— Вы не могли бы снять квартиру? Или купить? Твои финансовые дела сейчас обстоят лучше, чем мои...
— Да-да, безусловно, — согласился Алексей.
