Так это или нет, судить не берусь. Про себя же скажу: я помню даже минуту, когда Сергей перестал быть для меня «просто другом».
В тот день снимались эпизоды, в которых ни один из нас не был задействован. Маховиков предложил отправиться на пляж — ему, игравшему индейца, требовалось постоянно поддерживать «жгучий» загар. Говорили опять о фильме, о любимых поэтах, о прозе Ивана Шмелева, которую я недавно для себя открыла.
Потом Маховиков пошел купаться, а я осталась на берегу. Смотрела на удаляющуюся спину Сергея и вдруг поймала себя на мысли, что хочу родить от него ребенка. Девочку. Можно, конечно, и сына, но лучше — дочку.
Вскоре в съемках случился длительный перерыв. Оставшуюся часть фильма нужно было снимать во Франции, но для зарубежной киноэкспедиции не было денег, и когда они появятся, никто не знал.
Сергею предстояло вернуться в Питер, я оставалась в Москве. Жизни в разлуке мы оба не представляли, но все равно постоянно ругались. Поводы для скандалов находились самые серьезные и касающиеся исключительно творчества.
— Ты неправильно сыграла в эпизоде, где Мадлен жертвует честью, чтобы освободить Геркулеса из Бастилии, — внушал Сергей. — У тебя она выглядит прожженной особой, а не перепуганной девчонкой.
— Пойми ты: Мадлен уже пережила свой страх, она полна решимости во что бы то ни стало спасти любимого от смерти, а потому осознанно надела на себя маску опытной...
— Нет!
— взрывался Сергей. — Она ни в коем случае не должна выглядеть дешевкой!
Я вставала в воинственную позу:
— Объясняю еще раз...
— Все, я этого не вынесу! — Сергей вскакивал из-за стола и роняя по пути табуретки, устремлялся в прихожую. Кричал оттуда: — Уезжаю!
Скрестив руки на груди и прислонившись к косяку, я изображала полное равнодушие:
— Вот тебе порог, вот тебе семь дорог. Счастливого пути!
— Когда приеду в Петербург, позвоню.
— Зачем себя утруждать? Мне этот звонок совершенно не нужен.
Сергей пулей вылетал за дверь, доходил до ближайших касс, покупал билет на поезд... и возвращался обратно. Возникал на пороге со словами:
— Нет, этот вопрос мы все-таки должны до конца выяснить.
И снова все по кругу:
— Ты не права!
— Нет, это ты не прав! И если бы умел слушать чужие аргументы...
— В конце концов почему я, мужчина, должен все это терпеть? До свиданья!
— Всего хорошего! Только твой поезд уже ушел, а денег на другой билет у тебя, кажется, нет.
— Ничего, найду! Займу у кого-нибудь.
Сергей отправлялся в Питер, добирался там до первого телефона, звонил:
— Я соскучился. Хочу к тебе.
— А зачем, дурак, уезжал?
Через двенадцать часов поезд привозил его ко мне в Москву.
Съемки в Париже все же состоялись, и на французской земле Маховиков отчаянно демонстрировал свою бесшабашность. Видимо, как-то в пылу «разборки» я упрекнула его в излишней серьезности, которой пугаюсь, — вот Сергей и решил меня «успокоить». Сначала среди бела дня искупался в нескольких фонтанах.
