Услышав их, отказаться я уже не могла.
Но — увы! — не услышала того, что куда важнее было услышать, того, что могло предотвратить опасный пируэт моей судьбы: гениальную в своей точности фразу «С Эдуардом Николаевичем лучше не связываться!» Теперь понимаю: это был предупредительный знак сверху! Пропустила мимо ушей, не обратила внимания и… вот именно связалась, точнее не скажешь, да такими замысловатыми узами, которые непростительно долго не в силах была разорвать. Все мы поздним умом сильны...
А тогда, в начале знакомства, маска Успенского показалась очень привлекательной, искрила сочетанием замечательного таланта и блестящего ума. Передо мной нарисовался человек яркий, эксцентричный, с пронзительным чувством юмора, великолепный придумщик, сметающий со своего пути каноны и шаблоны.
Мне даже увиделось, что у нас в характерах много общего. Оба энергичные, креативные, пунктуальные, любим и умеем работать. Правда, первое время я опасалась его экстравагантных выходок. К примеру, Успенский мог в останкинском лифте вдруг опереться руками на поручень и, сделав уголок, поднять вверх прямые ноги, несмотря на присутствие кучи посторонних людей. Но потом я, заразившись его неуемным озорством, раскрепостилась. И когда Эдуард сказал, стоя напротив лестницы в Политехническом музее, где у нас проходили концерты: «А давай наперегонки?», понеслась вверх что есть духу.
В студии засидевшимся гостям он предлагал: «Кто дальше прыгнет?» Почему прыгнет? Зачем прыгнет? Но люди включались и действительно начинали упражняться.
Его фантазию не останавливало присутствие даже самых именитых гостей, он прикалывался и над ними. И сам легко отзывался на любую авантюру.
Секрет профессионального успеха Эдуарда Николаевича в том, что он все делает не как все, в каждой строчке, в каждой передаче совершая маленькую революцию. И я тоже всегда пыталась сделать что-то свое. Оценив деловые качества друг друга, мы быстро сработались, стали слаженным тандемом. «Как быстро ты схватываешь!» — хвалил меня Успенский.
И передача не только не закрылась, а стала успешно развиваться уже и в телевизионном формате. Пахота была сумасшедшая, именно тогда я поняла: чем больше делаешь, тем больше успеваешь.
Эдуард Николаевич подкупал своим отношением, он был неравнодушен к моей жизни, проблемам: помог устроить в подмосковный экстернат сына Дениса.
Услышав это предложение, я сначала только рассмеялась в ответ. Но когда увидела этот «интернат» воочию: какие необычные методики погружения в предмет используют в обучении, какие там театр, библиотека и хор — загорелась. В итоге Денис проучился в экстернате два года и в шестнадцать стал студентом юрфака МГЮА, сейчас занимается адвокатской практикой.
В ранней молодости я мечтала родить троих детей. Но нам с мужем все время чего-то не хватало — то денег, то квадратных метров. Теперь я понимаю, что на самом деле не хватало любви. Может быть, поэтому муж не очень одобрял рождение второго ребенка.
Зато Эдуард Николаевич удивился: «Что за глупость?! Конечно, надо рожать! Ребят должно быть много!»
«Какой замечательный! — обольщалась я маской. — И как любит детей!»
Успенский старше меня на двадцать пять лет, но дело не только в возрасте, авторитет его в те годы в моих глазах был непререкаем, я внимала каждому слову старшего товарища.
С мужем мы были одноклассниками, полюбили друг друга еще в школе — первая любовь. Он был ярким, энергичным. Поженились в восемнадцать лет, совсем молодыми, и очень скоро стало понятно, что мы совершенно разные, каждый развивается своим путем, никаких пересечений нет. Муж стал каким-то грубым, мне это претило, но поначалу терпела, выходила ж замуж раз и навсегда.
