Спустя более сорока лет после выхода фильма «Д’Артаньян и три мушкетера» представить его хоть в чем-то иным кажется невозможным. Звездные артисты, филигранные трюки, погони, дуэли и 24 песни, – в 249 минутах трехсерийной картины все на своем месте. Однако создание шедевра сопровождало немало скандалов и конфликтов, которые легко могли поставить крест на так хорошо известной нам истории про бедного гасконца и его друзей.
Фильм снимался по заказу Гостелерадио СССР, поэтому актерский состав утверждался не без участия высокого начальства. И если против Смирнитского, Табакова и Фрейндлих руководство ничего не имело против, то пробы Евгении Симоновой на роль Констанции отвергли сразу. Вместо нее утвердили Ирину Алферову, из-за чего пришлось искать замену на роль Бэкингема, – от этой работы сразу отказался Игорь Костолевский.
Роль Д’Aртаньяна должна была достаться Александру Абдулову. На пробах он оказался одним из лучших, хотя претендентов из числа молодых актеров было достаточно. Но в один прекрасный день на студии появился Михаил Боярский. Стоило ему облачиться в костюм той эпохи, стало понятно, кто на самом деле главный герой истории о мушкетерах. К тому же Боярский имел музыкальное образование и отличный голос, а петь предстояло много.
Также по протекции сверху на роль Миледи прислали Светлану Пенкину, но тут уже режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич сумел настоять на своем. Кроме Маргариты Тереховой, в качестве дворцовой интригантки он никого не мог себе представить.
Во время съемок с актерами постоянно случались неприятности, которые, впрочем, не мешали соблюдать плотный график. На каждую серию было выделено 22 съемочных дня. Во время «осады Сен-Жермен» у Смирнитского прихватило сердце. Боярский бросился делать массаж сердечной мышцы, но так, что едва не угробил товарища. Спасло то, что скорая приехала вовремя и забрала актера в больницу, – Портос остался в строю.
Вскоре и самому Боярскому потребовалась медицинская помощь. Во время съемок «марлезонского балета» Борис Клюев так вошел в роль Рошфора, что случайно проткнул Д’Артаньяну нёбо. Врачи потом удивлялись, – еще бы сантиметр и шпага повредила мозг.
Во время сцены в рыбацком домике, где Миледи отправляет Фельтона убить Бэкингема, профессиональную травму получил актер Евгений Данчевский. Вжившаяся в роль Терехова, целуя на прощанье «брата», укусила его за нижнюю губу. Актер признался потом, что было больно и заживала рана долго.
Совсем иной могла бы получится одна из самых трогательных сцен фильма – гибель Констанции. Юнгвальд-Хилькевич планировал, что Д’Артаньян поет песню на могиле любимой, – мушкетеры должны были ее похоронить. Тут уже возмутился кинооператор Александр Полынников, заявив, что такую пошлятину снимать не будет. Ему претила мысль, что Д’Артаньян со словами «Констанция, Констанция...» обращается фактически к трупу.
Оператор предложил собственную идею – снять небо, а на него потом наложить изображение Ирины Алферовой. Таким образом создавалось ощущение, что душа героини покидает землю. Так и решено было сделать, – результат мы все прекрасно помним.
Своим успехом фильм «Д’Артаньян и три мушкетера» во многом обязан музыке, а вернее, песням, созданным в тандеме Юрия Ряшенцева и Максима Дунаевского. Часть музыкального материала перекочевала в фильм из одноименного спектакля, который и стал основой для сценария. Но режиссер решил переделать больше половины сцен, поэтому потребовали новые песни.
Существует байка о том, что «Пора-пора-порадуемся» была написана на спор. Сценарист Марк Розовский поспорил с поэтом, сможет ли тот написать шлягер. Вызов был принят. Когда недавно автора спросили, как собственно ему пришли в голову эти строчки, тот ответил, что работа часто начинается со слов, включающих в другие слова. «Порадуемся» означало для меня старт процесса: «Пора! Пора!» Это решило судьбу песни», – сказал Юрий Ряшенцев.
Еще один скандал, который мог перечеркнуть само существование «Д’Артаньяна и трех мушкетеров», связан с органами госбезопасности. Ни для кого не секрет, что во время съемок фильма мушкетеры, да и не только они, довольно много пили. Во Львове группу разместили в гостинице местного обкома, где каждый номер прослушивался. Георгий Юнгвальд-Хилькевич позднее рассказал, как однажды его пригласили в местное отделение КГБ и дали послушать пленку, на которой пьяные артисты пародируют генсека и вовсю хают вождя мирового пролетариата.
Режиссеру тогда удалось выкрутиться. Он обозвал артистов обезьянами, которые не могут без того, чтобы не кривляться. Упомянул Чехова и клятвенно пообещал, что подобного больше не повториться. Это сработало!
Съемки, монтаж и производство картины были закончены в срок. Премьера картины должна была состояться 25 декабря 1978 года. Но и тут случился скандал. На режиссера подали в суд Марк Розовский и Юрий Ряшенцев. С последним у режиссера вообще был конфликт. Юнгвальд-Хилькевич не раз критически высказывался по поводу текстов песен в фильме, – он не понимал полу-французских словосочетаний. Разбирательство же касалось переделки сценария и присвоении части гонорара. Тяжба длилась целый год. В результате Хилькевичу в суде удалось убедить сценаристов, что получил гонорар только за режиссерскую работу, – в титрах он упоминается только в этом качестве. «Д’Артаньян и три мушкетера» вышел на телеэкраны 25 декабря 1979 года, и с тех пор стал одним из любимых фильмов советских и российских зрителей.
{current_photo_index}/{total_photo_count}
